...
Для того, чтобы лучше уяснить учение о пастырстве в святоотеческих творениях, необходимо вспомнить время, в которое св. отцам приходилось жить и действовать. В первые три века христианства очень мало говорится о пастырской деятельности, так как в это время Церковь Христова была гонима. Также и внутри самой Церкви ереси и расколы причиняли большой вред своими ложными учениями о Лице Христа Спасителя. Вот почему мужи апостольские мало обращали внимания на многогранные пастырские обязанности, указывая только, что таинство Священства есть Богом установленное таинство. В последующие периоды Церковь Христова заняла господствующее положение в государстве; с этого времени имеются более подробные указания о пастырстве и его всесторонней деятельности.
Оглавление
Учение св. Климента Римского
Учение св. Игнатия Богоносца
Учение св. Поликарпа Смирнского
Учение Ермы
Учение св. Иринея, епископа Лионского
Учение св. Киприана Карфагенского
Учение св. Амвросия, епископа Медиоланского
Учение св. Иоанна Златоуста
Учение св. Григория Богослова
Учение св. Исидора Пелусиота
Учение св. Дмитрия Ростовского
Учение св. Тихона Задонского
После мученической кончины св. апостола Павла в Коринфской Церкви произошли беспорядки. Некоторые люди, жившие своим разумом, а не разумом Церкви, подняли мятеж против законно поставленных священнослужителей и установленного ими порядка богослужения. Еретики насильственно выгоняли священников из церкви, а их право присваивали себе. Этот дерзкий поступок в Церкви Коринфской вскоре стал известен многим Церквам, в том числе и Церкви Римской, которой в то время управлял св. Климент. Он, видя всю опасность разделения в Коринфской Церкви, пишет свое первое послание, в котором с кротостью убеждает возмутившихся прекратить церковные беспорядки и повиноваться тем, которые поставлены законно и имеют свое непрерывное иерархическое преемство от Христа и Апостолов. "Иисус Христос, — говорит он, — был поставлен от Бога, а Апостолы - от Христа, то и другое в порядке Божием"145. Св. Климент, раскрывая необходимость определенного порядка в Церкви Христовой, приводит аналогию современной ему военной организации в римском государстве. "Представим себе воинствующих под начальством вождей наших: как стройно, как усердно, как покорно исполняют они приказания... Каждый в своем чине исполняет приказание царя и полководцев. Ни великие без малых, ни малые без великих не могут существовать. Все они как бы связаны вместе, и это доставляет пользу"146. Далее он указывает на гармоничность и целесообразность устройства человеческого организма: "Возьмем тело наше, — говорит св. Климент, — голова без ног ничего не значит, равно и ноги без головы, и малейшие члены в теле нашем нужныи полезны для целого тела"147. "Пусть же будет, - говорит св. отец, - здраво и все тело наше во Иисусе Христе, и каждый повинуется ближнему своему сообразно со степенью, на которой он поставлен дарованием Его. Сильный, не пренебрегай слабого, и слабый, почитай сильного; богатый, подавай бедному, и бедный, благодари Бога... мудрый, показывай мудрость свою не в словах, но в добрых делах"148. Таким образом, св. Климент увещевает возмутившихся смириться и не восставать против законно поставленных епископов и пресвитеров, советует "присоединиться к тем, которым дана от Бога благодать"149. В свою очередь, св. отец дает наставление истинным пастырям, какими они должны быть по своей жизни, а именно: он говорит о кротости, смирении и любви, об избежании зависти, гордости, гнева, клеветы, вражды и т.д.
В своих посланиях св. Игнатий очень много говорит о епископах, пресвитерах и диаконах. Этому послужило то обстоятельство, что при его жизни появилось много еретиков - эвионитов и докетов. Первые, возмущая народ, учили, что христианство является только дополнением к иудейству, и считали Иисуса Христа только богодухновенным пророком150. Вторые, еретики, отрицали в Иисусе Христе Его человечество, а вместе с тем отрицали и Его воплощение, страдание и Воскресение. Учение этих ересей совершенно выбивало из-под ног христианского общества ту почву, на которой зиждется домостроительство человеческого спасения, а вместе с тем и сама по себе отпадала необходимость богоучрежденного пастырского института. Вот почему св. Игнатий Богоносец и выступил на защиту христианского учения со своими посланиями. В них он раскрывает сущность Богоучрежденности иерархии, служения пастырей в Церкви Христовой; здесь же говорит он и о качествах пастырей.
Учреждение церковной иерархии он признает делом не человеческим, а Божиим: "Я узнал, - пишет он филадельфийцам, - что епископ ваш не сам собою и не чрез людей принял это служение обществу верующих, и не из тщеславия, но по любви Бога Отца и Господа Иисуса Христа"151, "и председательствует вместо Бога"152. Далее святитель пишет: "Прекрасное дело - знать Бога и епископа. Почитающий епископа почтен (будет) Богом; делающий что-нибудь без ведома епископа служит диаволу"153. По учению св. Игнатия Богоносца, все епископы, пресвитеры и диаконы поставлены "изволением Иисуса Христа, которых по благоволению Своему Он утвердил непоколебимо Святым Духом Своим".
Говоря о Богоучрежденности трех степеней иерархии, св. Игнатий показывает необходимость повиноваться священнослужителям и быть с ними в единении. "Старайтесь делать все в единомыслии Божием, так как епископ предстательствует вместо Бога, пресвитеры занимают место собора Апостолов, и диаконам, сладчайшим мне, вверено служение Иисуса Христа"154. "Без них нет Церкви"155, — пишет св. Игнатий Богоносец. И далее он говорит: "Кто делает что-нибудь без епископа, пресвитера и диакона, тот не чист совестью"156. Далее св. Игнатий Богоносец, обращаясь к пресвитерам и диаконам, убеждает их повиноваться епископу и ничего не делать без его воли. "Любите его, умоляю вас Иисусом Христом, — пишет св. Игнатий, — и все будете подобны Ему"157. "Повинуйтесь епископу и друг другу, как Иисус Христос повиновался отцу по плоти и Апостолы Христу, Отцу и Духу, дабы единение было вместе телесное и духовное"158.
Особенное внимание св. Игнатий Богоносец обращает на личные качества священника. В послании к своему другу и сослуживцу епископу Поликарпу св. Игнатий кратко, но выразительно раскрывает важнейшие черты пастырской деятельности. Пастырь Церкви по своим нравственным качествам должен стоять выше своих пасомых, а поэтому он должен идти впереди всех, направляя путь к небу. "Ускоряй свое течение и умоляй всех, — пишет св. Игнатий Богоносец, — чтобы спасались. Блюди место свое со всяким тщанием - плотским и духовным". Св. отец также советует "стараться о церковном единении, лучше которого нет ничего". Пастырь несет ответственность пред Богом за каждую душу, если она по его нерадению погибнет. Он должен умело руководить своей паствой и не строгостью, а своей любовью привлекать в ограду Матери Церкви. "Ко всем снисходи, как и к тебе Господь. Ко всем имей терпение, в любви как ты и поступаешь, — пишет св. Игнатий Богоносец епископу Поликарпу. — Пребывай в непрестанных молитвах. Проси неусыпный дух. Говори с каждым, как поможет Бог. Носи немощи всех, как совершенный подвижник. Где больше труда, там больше приобретения"159. Эти слова святого Игнатия Богоносца говорят о том, что пастырь должен уподобляться Христу Спасителю, Который ради Своей любви к человеку взял на Себя все его грехи и добровольно понёс их. Так обязан и служитель Церкви заботиться о спасении всех, кто ему поручен. Он обязан трудиться, не щадя своих сил, а если где нужно, и самой жизни, даже ради одной потерянной овцы словесного стада.
По учению св. Игнатия, пастырь должен любить не только добрых, послушных чад, но и упорных, закоснелых в своих пороках. "Если любишь только добрых учеников, еще нет тебе за это благодати; лучше худых покоряй кротостью. Не всякая рана врачуется одним и тем же пластырем; острые боли утешай прохладительными примочками. Во всем будь мудр, как змия, и незлобив, как голубь"160. Пастырь Церкви и сам по своей греховной природе не свят. Свят только един Господь. Поэтому он должен сознавать свои недостатки, и это поможет пастырю в его служении.
Пастырь также должен и духовно окормлять свою паству, а так как это есть особенный дар благодати, то он обязан молиться об этом Богу - Подателю всех даров духовных. "Для того ты вместе и телесен, и духовен, — пишет Игнатий Богоносец, — чтобы ласково принимать и то, что является тебе наружно, но молись, чтобы тебе открыто было и сокровенное, дабы не иметь ни в чем недостатка, напротив, с избытком обладать всяким дарованием"160. "Как кормчим нужны ветры или обуреваемому пристань, — говорит св. Игнатий Богоносец, — так настоящему времени нужен ты— для того, чтобы достигнуть Бога"161. "Будь бдителен как подвижник Божий"162. Наградой будет нетление и жизнь вечная, в которой и сам ты уверен. "Люди, которые кажутся достойными доверия, а между тем учат иному, не должны смущать тебя. Стой твердо, как наковальня, по которой бьют. Великому борцу свойственно принимать удары и побеждать. Особенно же для Бога мы должны все терпеть, потому что и Сам Он потерпел нас. Будь еще усерднее, нежели каков теперь"162.
Для того, чтобы исполнить эти увещания св. Игнатия Богоносца, епископ или пресвитер должен воплотить в своей душе следующие добродетели — молитву, бдительность и рассудительность. "Пребывай в непрестанных молитвах. Проси большего разумения, нежели какое имеешь. Бодрствуй, чтобы стяжать неусыпный дух"163. В своих наставлениях к епископу св. Игнатий Богоносец также увещает его ревностно заботиться о вдовицах и рабах. "Вдовицы не должны быть пренебрегаемы, — пишет святитель. — После Господа, ты будь попечителем их. Рабов и рабынь не презирай"164. Затем святитель советует пастырям быть внимательными и мужественными, неутомимо бороться против врагов Церкви - еретиков, которых он называет "зверями, отравляющими ядом учения". Вот против них и должен пастырь быть неустрашимым и не допускать в себе колебаний.
Имя св. Поликарпа было тесно связано с ап. Иоанном Богословом и Игнатием Богоносцем. Святитель Поликарп управлял Смирнской Церковью и был ревностным защитником апостольских преданий. Он писал много, но до нас дошло только послание к Филиппийцам, где он касается вопроса Богоустановленности пастырского института, а также рассуждает о качествах пастыря.
По учению св. Поликарпа, пастырство в Церкви Христовой установлено Самим Богом, а поэтому он повелевает всем верующим "покоряться пресвитерам, как Богу и Христу"165, потому что они являются "служителями Бога и Христа, а не человеков"166. Высота такого служения, т.е. не человеку, а Богу, требует и нравственных качеств от пастыря Церкви. Св. Поликарп в своих наставлениях дает следующие указания: "Диаконы должны быть непорочны пред правдою Божиею... не клеветники, не двуязычники, не сребролюбцы, воздержаныво всем, милосерды, старательны; должны поступать согласно с истиною Господа, Который сделался служителем всех, от Которого, если угодим Ему в нынешнем веке, получим и будущий, так как Он обещал нам, чтобы воскресить нас из мертвых, и что, если будем жить достойно Его и в Него веровать, будем царствовать с Ним"167.
Пресвитеры должны проводить свою жизнь так, чтобы и другие, видя их высоконравственную жизнь, могли следовать за ними, подражать им. По учению св. Поликарпа, пресвитеры "должны быть благосердны, милостивы ко всем, обращать заблуждающих, посещать всякого немощного, не пренебрегать вдов или нищего, всегда стараться о добром пред Богом и человеками" (Рим. 12, 17; 2 Кор. 8, 12), воздерживаться от всякого гнева, лицемерия, несправедливости в суде; удаляться от всякого сребролюбия168, "не быть легковерными к наговорам на кого-либо, жестокими на суде, зная, что все мы должники греха. И потому, если молим Господа, чтобы Он простил нас, то и мы должны прощать"169.
Таким образом, св. Поликарп Смирнский дает нам очень важные указания о пастырском служении. Он говорит также о Богоучрежденности иерархии и пастырской деятельности.
Св. Ерм в своем труде "Пастырь", который был адресован Римской Церкви, также касается некоторых сторон пастырской деятельности. Он советует священнослужителям внимательно относиться к своей жизни, т.е. проводить ее согласно своему высокому званию, а также напоминает, что относиться к этому великому служению следует добросовестно.
Святой отец в своем труде символически изображает Церковь в виде непрерывно строящейся башни, которая "основана словом Всемогущего и Преславного Имени и держится невидимою силою Господа"170. В основание этого строения, по учению св. мужа, был положен краеугольный камень - Сам Господь Иисус Христос, Сын Божий. А затем на Нем, как на прочном основании, были положены сначала Апостолы, а после них - последовавшие и имеющие следовать до скончания веков епископы, учители и диаконы"171.
Упоминая о епископах, учителях и диаконах, Ерм сравнивает достойных служителей с камнями квадратными и белыми, прилегающими плотно друг к другу, и указывает им место в построении - в Церкви наряду с Апостолами. "Камни квадратные и белые, хорошо прилаживающиеся своими спайками, - говорит Ерм, - это суть Апостолы, епископы, учители и диаконы, которые ходили в святом учении Божием, надзирали, учили, свято и непорочно служили избранным Божиим, - как почившие, так и живущие еще доселе, которые были всегда согласны друг с другом, имели мир между собою и слушали взаимно друг друга; поэтому-то они и в здании башни хорошо приходят своими спайками"172. Так как пастыри Церкви, по учению св. Ерма, являются основными камнями в строении, то к их жизни предъявляются более высокие требования. "Предстоятели Церкви, -говорит Ерм, — (чтобы) совершали пути свои в правде, дабы вполне могли получить обетования со многою славою". Святой Ерм старается врачевать и тех пастырей, которые не живут по духу, но большое внимание уделяют своим греховным наклонностям и считают свое положение выше других. "Вам теперь говорю, которые начальствуете в Церкви и председательствуете, - обращается к Ерму старица (под старицей понимается Церковь Христова), - не будьте злодеями. Злодеи, по крайней мере, яд свой носят в сосудах, а вы отраву свою и яд держите в сердце; не хотите очистить сердец ваших и чистым сердцем сойтись в единомыслии, чтобы иметь милость от великого Царя... Как хотите вы воспитывать избранных Божиих, когда сами не имеете научения? Поэтому вразумляйте себя взаимно и будьте в мире между собою, чтобы и я, радостно предстоя пред Отцом вашим, могла отдать отчет за вас Господу"173.
Дух вражды и несогласия между предстоятелями Церкви наносит великий вред не только им самим, но и всей пастве. "Врачуйте, — увещает старица пастырей, - и удаляйте от себя злые раздоры, чтобы Господь стада пришел и возрадовался, найдя целыми овец Своих. Если же которая-нибудь будет потеряна пастырями или самих пастырей Господь найдет дурными, что будут они отвечать Ему? Ужели скажут, что они измучены стадом? Не поверит им, ибо невероятное дело, чтобы пастырь мог потерпеть что от овец; и он еще более будет наказан за ложь свою"174.
Св. Ерм видел также в видении горы, означающие пастырей. В частности, ему было сказано: "Осьмая гора, со многими источниками, которыми напоялась всякая тварь Божия, означает Апостолов и учителей, которые проповедовали всему миру и учили свято и чисто слову Господню и не уклонялись к худым пожеланиям, но постоянно ходили в правде и истине, как приняли Св. Духа. Посему они обитают с ангелами. От девятой горы, пустынной и имеющей змей, вредоносных для людей, камни с пятнами означают диаконов, которые худо проходили служение, расхищая благо вдов и сирот и сами наживаясь от своего служения. Если пребудут в своем пороке, то они мертвыи нет в них никакой надежды жизни; если же обратятся и будут непорочно исполнять свое служение, то могут жить... Десятая гора, на которой деревья служили кровом для скота, означает епископов и верующих страннолюбцев, которые непритворно и радушно всегда принимали в домы свои рабов Божиих, — епископов, которые непрестанно покровительствовали бедным и вдовицам и жили всегда непорочно. Таким людям покровительствует Сам Господь: они почтены у Бога и имеют место среди ангелов, если пребудут до конца в служении Господу"175.
Таким образом, в этих откровениях св. муж видел и истинных пастырей Церкви, и наемников, которые заботятся больше о своем благополучии, чем о пастве. Св. Ерм советует таковым исправиться и честно служить пред Богом и людьми, за что обещается им от Господа жизнь вечная. Достойным пастырям Церкви св. Ерм указывает место среди ангелов.
Ревнитель чистоты Православия св. Ириней Лионский бдительно стоял у кормила вверенного ему Богом пастырского служения. Он был близок к св. Поликарпу Смирнскому, который лично слушал наставления св. ап. Иоанна Богослова. Твердо зная предание апостольское, св. Ириней Лионский в борьбе с еретиками гностиками176 написал против них свое знаменитое сочинение "Пять книг против ересей" или "Обличение или опровержение лжеименного знания". В этом сочинении святитель излагает и учение о Церкви и пастырстве. По мысли Иринея Лионского, та истина, которая принесена на землю Христом и проповедана Апостолами, всецело дарована Церкви, и в нейодной, как богоучрежденном обществе, она хранится неизменно в своем чистом и неповрежденном виде. Далее св. Ириней говорит: "Проповедь Церкви истинна и тверда, так как в ней (Церкви) указывается во всем мире один и тот же путь спасения; ей вверен свет Божий; она есть седмисвечный светильник, носящий свет Христов"177. "Ибо где Церковь, там и Дух Божий, и где Дух Божий, там и Церковь и всякая благодать"178.
Таким образом, по учению св. Иринея Лионского, истина сохраняется только в Церкви Христовой. Хранителями этой истины, по мнению св. мужа, являются пастыри Церкви, "которым Апостолы вручили сущую повсюду Церковь"179. Но так как в то время в Церковь Христову уже проникли незаконные пастыри-еретики, то св. Ириней советует слушать только тех, которые имеют законное преемство от Апостолов и проводят свою жизнь свято. "Апостолы хотели, — пишет св. Ириней Лионский, — чтобы были совершенны и безукоризненны во всем те, кого оставили они своими преемниками и кому передавали свое место учительства, так как от их правильного действия должна происходить великая польза, а от падения их - величайшее несчастие"180.
Св. Ириней Лионский, ограждая христиан от еретиков, которые могут своим неправильным учением отвлечь их от истины Христовой, говорит: "Тех, которые уклоняются от первоначального преемства и где бы то ни было собираются, надлежит иметь в подозрении... как лицемеров, поступающих так ради корысти и тщеславия. Все эти отпали от истины"181. Затем св. муж указывает христианам и признаки истинных пастырей, это те, кто не отвергают апостольское преемство и хранят церковное предание, а также проводят здравую и неукоризненную жизнь. Вот они, по учению св. Иринея, сохраняют нашу веру в Единого Бога и поучают нас в истине. А те, которые почитаются многими за пресвитеров, но служат своим удовольствиям и не имеют страха Божия в сердцах своих, а ведут себя с презрением к прочим и гордятся своим предстательством и делают втайне зло, говоря: "Никто нас не видит" (Дан. 13, 20), будут обличены Словом, Которое судит не по видимости и смотрит не на лица, а на сердце, и услышат слова пророка Даниила: "Семя Ханааново, а не Иудино, красота обольстила тебя и похоть развратила твое сердце. Состарившийся в злых днях, теперь пришли грехи твои, которые ты делал прежде, ибо ты судил неправедно, невинных осуждал, а виновных отпускал, тогда как Господь говорит: не убивай невинного и праведного" (Дан. 13, 52-53; Исх. 23, 7). О таковых и Господь сказал: "Если же злой раб скажет в сердце своем: не скоро приидет господин мой; и начнет бить товарищей своих и служанок, есть и пить и пьянствовать, то придет господин раба того в день, в который не ожидает, и в час, в который не думает, и разделит его и назначит ему часть с неверными" (Мф. 24, 48-51; Лк. 12, 45). "От всех таковых, - говорит св. Ириней, - надлежит удаляться"182.
Святой Ириней, обличая самонадеянных пастырей, которые гордились своею ученостью, возвышая себя пред другими, пишет: "Лучше и полезнее оставаться простыми и малознающими и приближаться к Богу посредством любви, нежели считать себя многознающими и очень опытными, оказываться хулителями своего Бога". И потому-то ап. Павел восклицает: "Знание надмевает, а любовь назидает" (1 Кор. 8, 1); не то, чтобы он порицал истинное знание о Боге, — ибо иначе он первого обвинил бы самого себя — но он знал, что некоторые, надмеваясь под предлогом знания, оставляли любовь Божию, считая себя совершенными. Но самое большое надмение видит св. отец в том, когда кто считает себя лучше и совершеннее Того, Кто создал его, даровал ему дыхание жизни и призвал в бытие. Таким образом, св. Ириней советует пастырям Церкви иметь смирение Христово и подавать пример своей пастве не ученостью, а примером личной жизни.
Св. Киприан Карфагенский оставил после себя замечательные указания, относящиеся к пастырям Церкви. Он был епископом в городе Карфагене. В своих письмах и посланиях святитель говорит о высоком назначении пастырства. В своих сочинениях св. Киприан также приводит ясную мысль о том, что пастырство в Церкви Христовой есть учреждение Божественное. "Разве какой-нибудь человек святотатственной дерзости и потерянного ума, - пишет св. Киприан, - мог бы думать, что священник бывает без изволения Божия, когда Господь говорит в Евангелии Своем: "Не две ли птицы ценятся единым ассарием? И ни едина от них падет на землю без воли Отца вашего" (Мф. 10, 29). Когда, по слову Господа, ничто, даже самое малозначительное, не делается без воли Божией, то ужели кто-нибудь подумает, что важное и великое делалось в Церкви Божией без ведома или без воли Божией и чтобы священники, т.е. домостроители Его, поставлялись не по Его распоряжению? Это значит не иметь веры, которой мы живем; это значит не воздавать чести Богу, манием и волей Которого (как нам известно и как мы верим) управляется и производится все. Правда, иные делаются епископами и не по воле Божией, но это те, которые делаются вне Церкви, вопреки установлению и преданию евангельскому"183. В одном письме св. отец пишет, что епископы поставляются Самим Богом, и кто осмелится судить их поступки, тот является судьей Самого Бога и не избежит гнева Божия в день суда184. В силу именно такой богоучрежденности иерархии тот, "кто действует против священников Христовых... вооружается против Церкви, противодействует Божественному домостроительству; он враг алтаря, возмутитель против жертвы Христовой... Презревши епископа и оставивши священников Божиих, он дерзает устроять другой алтарь... и даже не хочет знать, что действующий вопреки Божию законоположению наказывается за безрассудное дерзновение по усмотрению Божественному"184.
От богоучрежденности пастырства св. отец переходит к личным их качествам, которыми они должны обладать как служители алтаря Господня. Пастырь должен быть чист и непорочен. "Покрытый тяжкими преступлениями, — говорит св. Климент, — не должен носить епископского сана, ибо, по заповеди и слову Апостола, "подобает епископу без порока быти, яко же Божию строителю" (Тим. 1,7).
Этой чистоты и непорочности требует высота пастырского служения. "Давно уже, — пишет св. Киприан, — и небесным словом определено, и законом Божиим предписано, кто и каковы должны быть те, которые служат алтарю и совершают Божественные жертвы. В книге Исход Бог дает повеление Моисею в следующих словах: "Жрецы же, приступающие ко Господу Богу, да освятятся, да не когда погубит от них Господь" (Исх. 19, 22)... Также в книге Левит Бог повелевает и говорит: "Человек, аще будет на нем порок, да не приступит приносить дары Бога своего" (Лев. 21, 17)... Имея это в виду и размышляя об этом тщательно и благочестиво, при поставлении священников мы должны избирать предстоятелей непорочных и чистых, которые, достойно и свято принося жертвы Богу, были бы услышаны в своих молитвах, возносимых о спасении людей Божиих. В Писании сказано: "Грешники Бог не послушает; но аще кто богочтец есть и волю Его творит, того послушает" (Ин. 9, 31); поэтому со всем тщанием и беспристрастным исследованием надлежит избирать на священство Божие только тех, о коих знаем, что они будут услышаны Богом"185.
Чистота и непорочность, по словам святителя, необходимы священнику еще и для того, чтобы подавать добрый пример пасомым: "Если все вообще обязаны строго хранить благочиние, - говорит св. отец, — то тем более обязаны заботиться о том пресвитеры и диаконы; они должны подавать собою пример и утверждать прочих своим поведением и нравственностью; а то каким образом они могут руководить других к целомудрию и воздержанию, если будут предначинать порчу и научать порокам?"186Служитель Церкви, по мысли св. Киприана, должен быть тверд в вере. "Сколько пагубно падение предстоятеля для последующих ему, столько, напротив, благотворно и спасительно, когда епископ твердостью в вере подает собой пример братиям"187, -говорит святитель и далее советует пастырям быть крепким в вере, хотя бы пришлось и пострадать за нее. "В нас сила веры должна быть непоколебима, — пишет св. Киприан епископу Корнилию, — и стойкой и непреклонной твердостью мы должны противостоять напору и стремлению идущих на нас волн, так, чтобы они разбивались о нас, как о неподвижную каменную скалу"188.
Имея такую твердую и непоколебимую веру, пастырь Церкви должен воплотить в своей душе и другие добродетели - кротость, смирение и т.д. "Священники должны быть смиренны, так как Господь и Его Апостолы были смиренны"189. "Во всех отношениях, - учит св. отец, - нужно вести себя кротко и смиренно, как прилично рабам Божиим"190. "Мерзостными и ненавистными называет Бог тех, кои мечтают о себе, кои в надмении и гордости ведут себя высокомерно"191.
По учению св. Киприана, пастырь Церкви также должен быть целомудренным и молитвенным, "чтобы... сердце не расслабляли мирские удовольствия и чтобы отягченный пиршествами ум не ослабел... в молитве"192; для этого нужно иметь воздержание в пище и питии. Принявший священный сан, по словам св. Киприана, "должен служить только алтарю и жертвам, заниматься только молитвами и молениями". И, наконец, св. Киприан советует пастырям Церкви стяжать еще две добродетели, которые нужны в их служении, как воздух для тела, - это любовь и милосердие. "Помышляя о кротости и милосердии Христа, — пишет св. отец, — мы не должны быть очень жестоки и бесчеловечны по отношению к тем братьям, которые требуют помощи, но должны скорбеть с скорбящими, плакать с плачущими и восстановлять их, сколько можем, пособиями и утешением нашей любви и не быть ни столько суровыми и неумолимыми, чтоб отвергнуть их покаяние, ни столько податливыми и слабыми, чтобы безрассудно облегчить им общение". И далее св. Киприан приводит пример: "Вот лежит, — пишет он, — уязвленный брат, израненный врагом на брани; с одной стороны, диавол старается убить уязвленного им, с другой, — Христос увещевает, чтобы не всецело погиб тот, кого Он откупил. С кем из двух сойдемся, на чьей стороне станем? Ужели будем содействовать диаволу убить и, подобно евангельскому священнику и левиту, пройдем мимо полуживого, лежащего брата? Или, как священники Бога и Христа, подражая тому, чему Христос учил и что делал, исхитим уязвленного из пастей вражеских, чтобы, исцелив, сохранить его для Судии Бога"193.
Однако любовь, по словам св. отца, в пастырском воспитании должна быть разумной, т.е. не покрывать пороки своих духовных чад любовью, но где нужно применять строгость. "Кто согрешающего нежит льстивыми ласками, тот, — по учению св. Киприана, — только более располагает его ко греху и не подавляет преступлений, а питает. Но кто строгими советами изобличает и вместе наставляет брата, тот содействует его спасению. "Их же аще люблю, - говорит Господь, - обличаю и наказую" (Откр. 3, 19).
Так надлежит и священнику Божию не обманывать льстивыми услугами, но промышлять о спасительных лекарствах. Неискусен тот врач, который слегка только ощупывает напухающие извилины ран: сохраняя заключенный внутри, в глубоких впадинах яд, он только увеличивает его силу. Надобно открыть рану, рассечь и, очистив от гноя, приложить к ней сильнейший пластырь. Пусть больной вопиет, пусть кричит, пусть жалуется на нестерпимую боль; он будет благодарить потом, когда почувствует себя здоровым"194. И далее говорит св. отец о том, что пастыри Церкви должны заботиться и о материальных нуждах пасомых, т.е. помогать бедным вдовицам, немощным и всем, кто имеет нужду195.
Таким образом, рассмотрев учение св. Киприана о пастырстве, можно сказать, что св. отец затрагивает многие вопросы: о богоучрежденности этого института, о подготовке к принятию сана, об основных обязанностях, о качествах пастыря и уделяет особое внимание духовному окормлению пасомых.
Учение св. Киприана, еп. Карфагенского, представляет собой как бы завершение христианской письменности первых трех веков по данному вопросу.
Господь, избирая пастырей на высокое служение Своей Церкви, усмотрел в Амвросии ревностного поборника Православия и исполнителя Христова закона.
Став епископом, св. Амвросий, прежде всего занялся вопросами церковного благоустройства и повышения нравственного уровня духовенства, так как в то время и паства, и духовенство находились на низком нравственном уровне. Он понимал, что исправление паствы нужно начинать с исправления пастырей. Для этой цели св. Амвросий в своем епископском доме основал школу для подготовки церковных священнослужителей. Здесь св. отец почти с первых дней своего епископства и начал собирать вокруг себя достойных кандидатов на пастырское служение, обращая особое внимание на их нравственность.
Характер воспитания и приготовления пастырей в этой школе можно узнать из слов самого святителя, который в обращении к питомцам говорил: "Ничто не может внушить нам столько силы и привязанности и пастырскому служению, как необходимость быть подчиненным с ранней молодости строгому воздержанию и святости; благодаря этому клирики, оставаясь жить среди мира, удаляются и воздерживаются от сношений и привычек мирских"196. Этими словами св. отец развивал в кандидатах священства любовь и уважение к пастырским обязанностям и уставу Церкви Божией. Для лучшего усвоения всего этого святитель написал своим питомцам специальную книгу "Об обязанностях священнослужителей". В этой книге св. отец затрагивал вопросы, которые нужны в пастырском служении, начиная от внешнего поведения пастыря и кончая внутренними качествами. По учению архипастыря, служитель Церкви не только должен заботиться о чистоте своего сердца, но обязан следить и за своим внешним поведением, чтобы не подать соблазна своим пасомым. "Необходимо нам, служителям, для соблюдения и умножения в жизни своей внешней красоты и благопристойности, строго сохранять стыдливость в поведении и умеренность во всем"197. По мысли св. Амвросия, по внешнему виду и походке познается внутреннее состояние души человека. "В движениях тела, - говорит он, - выражается состояние нашей души, так что из внешних действий телесной природы нашей, по тесной связи души с телом, мы заключаем и о внутренних свойствах духовной природы нашей. Поэтому-то мы, и не видя души человека,.. об одних говорим, что они ветренны, а о других — что они степенны; иных называем гордыми и надменными, а иных — смиренными и кроткими; в одних подозреваем хитрость и лукавство, а в других усматриваем искренность и чистосердечие и т.д. Таким образом, душа наша отражается во всех телодвижениях наших, как в зеркале"198.
В качестве доказательства св. отец приводит два примера из своей практики. "Помните, дети мои, — пишет св. Амвросий, — как я одного приятеля нашего, искавшего у нас места..., не принял в свой клир потому только, что приемы его телодвижения в обращении и действиях были очень непристойны; а другого, которого я застал в нашем клире, удалил от себя... по той именно причине, что он своею наглой и неистовой походкой и разными кривляньми, как бичом, поражал взор мой. И не обманулся я в своем о них мнении и распоряжении; ибо оба они впоследствии отпали от Церкви. Таким образом... их телодвижения служили выражением... легкомыслия, вывеской шутов, туда и сюда кривляющихся и перебегающих"199. В этих словах св. Амвросий подчеркивает, что нескромные телодвижения пастыря могут принести большой соблазн пасомым, и поэтому он советует служителю Божию всегда и везде соблюдать благоразумную меру, даже в походке. "Походка в священнослужителе, - по его мысли, - должна быть... скромная. Скоро ходить я не считаю для него приличным, разве когда это требует какая-либо особая нужда... Впрочем, бывают и такие, которые в тихой и плавной походке подражают телодвижениям комедиантов,.. так что в каждом шаге они как бы стараются наблюдать особенную меру или такт. Хороша и благопристойна походка простая и естественная, без всякого притворства, когда она выражает собой степенность и спокойствие духа. Всякое притворство и неестественность всегда и во всем неприятны"200.
Далее св. отец советует пастырям Церкви не заводить знакомств с порочными людьми, которые могут вовлечь его в свою сеть: "Целомудренная скромность священнослужителей, - говорит св. отец, — имеет еще камни преткновения... это — товарищества и общества с людьми невоздержанными и распутными, которые под видом приятного дружества вливают яд в сердца непорочные. Знакомство и обращение с таковыми людьми, особенно на пиршествах, в забавах, играх и разного рода увеселениях... незаметно подрывает и самое прочное основание доброй нравственности. Поэтому надлежит нам всячески беречься и остерегаться, чтобы... не подвергнуться нам опасности расстроить гармонию в правильном образе жизни и добрых делах"201.
Св. Амвросий не одобряет тех клириков, которые любят участвовать в пиршествах, потому что в таких компаниях часто бывают и нескромные разговоры о предметах соблазнительных. "При такой обстановке, - говорит св. Амвросий, - нельзя же и пастырю Церкви закрыть глаза и заткнуть уши; а выступать ему в таком случае с нравоучением и воспрещением неуместно и неблаговременно; потому что могут, с одной стороны, приписать это гордости, а с другой - упрекнуть и его самого в неуместном его присутствии. Подносят еще здесь стаканы и бокалы; хочешь — не хочешь, а просят пить; так что и не заметишь, как соблазнишься". Поэтому пастырю "извинительнее и лучше предлагать изредка скромное и приличное угощение в своем доме, нежели часто присутствовать на чужих пирах. Дома сам он всегда может, как и должен, встать из-за стола трезвым, подавая собой пример гостям и наблюдая за благочинием; а за нетрезвость и невоздержание других никто не вправе осуждать его присутствие с ними"202.
Пастырь Церкви, по учению св. Амвросия, должен более уделять внимание молитве и чтению слова Божия, нежели проводить время в удовольствиях плотских. "Вы, - обращается св. отец к предпочитающим последнее, — ищете визитов для отдыха и приятного времяпрепровождения. Почему же свободное от церковных занятий время не употребить нам на душеполезное чтение? Почему не посетить Христа, не побеседовать со Христом, не послушать Христа? С Ним мы беседуем, когда молимся; слушаем Его, когда читаем Божественные писания". Далее св. отец говорит: "Что нам в посещении чужих домов? Один есть дом, который всех вмещает в себя. Пусть же ищущие нас сами лучше приходят к нам в дом Божий"203. Относительно близких знакомств с лицами женского пола св. Амвросий предостерегает пастырей быть осторожными. Во-первых, потому что это может послужить соблазном для других, а, во-вторых, и самому пастырю грозит опасность в нравственном отношении. "Как многие, - говорит св. отец, - с сильной и даже твердой волей падали от соблазнов! А сколько есть и таких великих людей, которые, хотя и устояли против искушений, но не избежали людских подозрений и даже нареканий"204. Затем св. Амвросий советует пастырям быть осторожными в своих беседах с пасомыми, чтобы не повредить им своей неопытностью. "Наши слова, — пишет он, — зеркало, видимое обнаружение нашего ума", а поэтому пастыри "должны хорошо знать и соблюдать в них меру и порядок — уметь вовремя молчать и кстати говорить"205. Молчать во гневе, когда злословят, поносят и т.д. И если пастырь будет так поступать, то, по мысли св. отца, он научится говорить благоразумно и каждое слово, прежде нежели сказать, будет обдумывать: полезно ли оно или вредно? Также пастырь Церкви, по учению св. Амвросия, не должен допускать шуток. "Неуместными шутками, — пишет св. отец, — пастырь может оскорбить и унизить как предмет разговора, так и свой сан"206. "Самый голос наш должен быть естественный, не слишком громкий и не слишком тихий; сколько чужд сельской или простонародной необработанности, столько и театральности", "не особенно слаб и прерывист, не плаксив, как у женщин, как многие для выражения какой-то нежности стараются изменить его"207. Но "он должен быть вполне приличен важности нашего звания и святости служения"208.
Переходя от внешних качеств к внутренним, св. Амвросий подчеркивает, что кто приступает к этому великому служению, должен иметь в своей душе все качества совершенства как умственные, так и нравственные. Существо характера пастыря Церкви, по мысли св. Амвросия, выражается в четырех главных добродетелях - благоразумии, справедливости или правде, мужестве или силе и воздержании. Св. Амвросий этим четырем добродетелям дает следующее разъяснение: "Благоразумие, - говорит он, - эта высокая и превосходная добродетель... состоит не в практической, житейской мудрости или умении жить, а в мудрости Евангельской — в искании истины и познании Бога — Творца вселенной"209. "Справедливость обнимает все отношения пастыря к обществу людей... Отдает каждому должное - и неразлучно с честностью и любовью христианской... Вера служит ей основанием; Христос - ее образец, храм - её очаг, священство - ее школа"210. Мужество пастыря не есть физическая мощь, но нравственная крепость духа, "поле битвы которой - это ветхий человек с его страстями и похотями". Эта добродетель проявляется в миролюбии, в радостном принятии страданий и даже самой смерти ради Иисуса Христа, в терпении и кротости против развращенного мира, в твердом уповании, что за все скорби, перенесенные в этом мире, наступит блаженное успокоение в Боге211. И последняя добродетель - воздержание, по мысли св. отца, состоит "в спокойствии духа, в кротости и смирении. Корень воздержания - благонравие и стыдливость; венец же его - телесное и духовное целомудрие, чистота души и святое девство"212. Святой отец советует пастырям Церкви воплотить в своей жизни эти четыре основных добродетели настолько, чтобы они могли "обратиться в природу души"213.
Для того, чтобы эти добродетели стали второй природой пастырской души, святой отец советует пастырям Церкви "воздерживаться от пристрастия ко всему земному"214; также пастырь Церкви должен быть свободен от житейских скорбей и печалей, а когда они постигнут его, то "переносить их так спокойно, великодушно и мужественно, как будто бы с ним ничего особенного не случилось"215. И в пример приводит слова праведного Иова: "Наг изыдох от чрева матери моея, наг и отъиду тамо: Господь даде. Господь отъят; яко Господеви из-волися, тако бысть".
Вершиной всех добродетелей св. отец ставит пастырскую любовь, которая должна обильно изливаться не только на пасомых, но и на весь мир. Говоря вообще о любви, святой Амвросий не упускал из своего духовного взора и того, что для пастырей Церкви необходимо иметь мир и любовь среди своих сослуживцев. Взаимные отношения священнослужителей, по мысли св. отца, должны "основываться на христианской любви"216. Основным выражением пастырской любви, по учению св. отца, служит благотворительность бедным. "Много согрешишь, сын мой — говорит св. Амвросий, — если, зная нужду и беду христианина, не поможешь ему... тыне сын Церкви Христовой, а раб мира сего" и "чужд призвания и духа пастырского"217.
Благотворительность, по мысли св. отца, не ограничивается только подаянием милостыни, но включает и другие добрые дела, т.е. "посетить больного, а под час смерти... приготовить его христианским напутствованием... в жизнь вечную и т.д.218.
По учению св. Амвросия, пастырям Церкви "дана могущественная власть — решать и вязать,.. но этой властью нужно пользоваться с крайней осторожностью и осмотрительностью. Нужно являть себя не столько строгим судьею-карателем, - говорит св. отец, - сколько попечительным отцом-воспитателем"219.
Таким образом, учение св. Амвросия о пастырстве обнимает собой все стороны пастырской жизни — как внешние, так и внутренние. В нем даются конкретные указания пастырю, как он должен вести себя не только среди верующих, но и среди инакомыслящих лиц. А также даются подробные указания, какие качества нужно иметь служителю Истины, чтобы достичь вечности самому и привести за собой паству.
Систематическое развитие учения о пастырском служении достигло своей вершины в творениях св. Иоанна Златоуста.
В своих знаменитых шести словах "О священстве" св. отец говорит о высоте и ответственности пастырского служения; вот почему он, сознавая свое недостоинство, уклонялся от принятия такого великого дела, за что неоднократно подвергался укорению от своего друга св. Василия Великого. В оправдание своих поступков св. Иоанн Златоуст говорит о том, "что священство есть достоинство великое, обязанность трудная, не для всякого доступная, и руководствует к неукоризненному исправлению этой обязанности"220.
Пастырское служение, по мысли св. Иоанна Златоуста, "настолько выше всякого служения, насколько небо превосходнее земли и дух превосходнее плоти"221. Земных совершителей этого служения Господь благоволил поставить наравне с ангелами. "Священнослужение, - говорит святитель, - совершается на земле, но по чиноположению небесному; и весьма справедливо, потому что ни человек, ни ангел, ни архангел, и ни другая какая-либо сотворенная сила, но Сам Утешитель учредил это чинопоследование, и людей, еще облеченных плотию, соделал представителями ангельского служения"222. Предостерегая пастырей Церкви от превозношения над другими, св. Иоанн Златоуст говорит: "Получил ли ты власть церковную? Не высокомудрствуй; не ты достиг этой чести, а Бог облёк тебя ею; береги ее, как чужую... Если бы тебе поручено было хранить царскую порфиру, то ты, конечно, не стал бы злоупотреблять этой одеждой и портить ее, но с великим тщанием хранил бы ее для вручившего тебе"223.
Служитель Церкви должен быть так чист, как будто стоит на небе среди ангельских сил. "Когда видишь Господа закланным и лежащим, - говорит Златоуст, - думаешь ли ты, что еще находишься с людьми, стоишь на земле, что не мгновенно перенесся в небеса и, отринув от души все плотские мысли, простой душой и чистым умом не созерцаешь небесное?"224. Если кто размыслит, как человек, облеченный еще плотию и кровию, может приближаться к тому блаженному и бессмертному естеству, тот поймет, какой чести благодать Духа удостоила священников. Кроме этого, ими совершаются и другие, не менее важные действия для спасения верующих. "Они еще живут и обращаются на земле, - говорит святитель, - а уже поставлены распоряжаться небесным и получили власть, которой не дал Бог ни ангелам, ни архангелам. Ибо не им сказано: елика аще свяжете на земли, будут связана на небеси, и елика аще разрешите на земли, будут разрешена на небеси" (Мф. 18, 18).
"Что может сравниться с такой честью, — говорит св. Иоанн, — небо получает начало суда с земли. Судия сидит на земле, и Владыка следует за рабами; и что последний присуждает внизу, то Он утверждает горе"225. "А когда он призывает Святого Духа, совершает страшную жертву и постоянно касается общего всех Владыки, скажи мне, где поставим его? — вопрошает святитель. Какой потребуем от него чистоты и какого благоговения? Подумай, каковы должны быть руки, служащие этому, каков язык, произносящий эти слова? Не всего ли чище и святее душа, принимающая этого Духа? Тогда ангелы предстоят священнику, весь чин небесных сил взывает и наполняет место около престола в честь Лежащего"226. Приступая к этому святому служению, пастырская душа, по мысли святителя, "должна сиять, подобно свету, освещающему вселенную"227. Во время молитвы, по свидетельству св. Златоуста, пастырь "так приступает к Богу, как бы ему вверен был весь мир и сам он был отцом всех, прося и умоляя о прекращении повсюду войн,.. о мире и благоденствии, о скором избавлении от всех... бедствий частных и общественных228. Для совершения такой молитвы чистота и святость священника, по словам св. Иоанна Златоуста, должна превосходить даже святость таких великих угодников Божиих, как пророки Моисей и Илия. "Тот, кто молится, — пишет св. отец, — за всю вселенную и умилостивляет Бога за грехи всех, не только живых, но и умерших, тот каким сам должен быть? Даже дерзновение Моисея и Илии я почитаю недостаточным для такой молитвы"229.
Поэтому душа священника, по замечанию св. Златоуста, должна быть чище самих лучей солнечных, чтобы Дух Святой всегда пребывал с ним и чтобы он мог говорить: "Живу не к тому аз, но живет во мне Христос"230. Сам святитель благоговел и трепетал перед святым служением. Он говорил: "Принимающему на себя сан служителя Божия нужно иметь великое благоразумие, и еще прежде благоразумия великую благодать Божию, правоту нравов, чистоту жизни и добродетель более, нежели человеческую"231.
"Священник, - учит св. Иоанн Златоуст, - должен быть бодрствующим и осмотрительным и иметь множество глаз со всех сторон, как живущий не для себя одного, а для множества людей" (1 Тим. 3, 2)232.
"Грехи обыкновенных людей производятся как бы во мраке и губят только согрешающих... никому не нанося опасной раны. Но стоящие на высоте священнического достоинства, — во-первых, всеми видимы; во-вторых, самые неважные погрешности их представляются великими в глазах других людей... Поэтому священник должен со всех сторон оградить себя, как адамантовыми оружиями, непрерывной бдительностью, всегдашней трезвенностью жизни, неопустительным наблюдением того, чтобы не оставалось какое-нибудь место нагим и незащищенным, и враг, заметив его, не нанес смертельного удара. Ибо со всех сторон, - говорит Златоуст, - окружают люди, готовые уязвлять и поражать, - не только враги и зложелатели, но многие и из тех, которые принимают на себя вид друзей"233. Вот почему священнослужитель, по мысли святителя, должен всегда быть осторожен в своих действиях и внимателен к себе, "чтобы он мог отвращать душу свою от всякой нечистоты и сохранить неповрежденную духовную красоту"234.
"Пока жизнь священника хорошо устроена со всех сторон, он недоступен для коварства; если же случайно он погрешит в малом (что возможно, потому что он человек и переплывает море этой жизни, полное заблуждений), другие подвиги его не помогают ему заградить уста обвинителей, но этот малый проступок набрасывает тень на все прочие. Какова должна быть чистота священника; а между тем, сколько соблазнов предстоит ему. Душу священника обуревают волны, сильнейшие тех, — пишет святитель, — какие ветры подымают на море, но самая опасная волна, которая может поглотить пастыря - гордость"235. Эта страсть уничтожает в пастыре все доброе и святое и направляет его разум не на то чтобы воздавать благодарение Творцу, а чтобы приписывать все своим способностям. Этим самым пастырь умерщвляет в себе все Божественное и духовно умирает, а с ним гибнет и вся паства. Поэтому св. Иоанн Златоуст запрещает допускать к священству тех лиц, у которых замечалась страсть к тщеславию, честолюбию и властолюбию, гневу, склонности к чувственным удовольствиям и мирским заботам236. Лица, подверженные этим страстям, по мысли святителя, если и примут сан, то не только не избавятся от них (страстей), но еще более усилят их, растравят свои душевные раны. "Тот, кто до получения священного сана не научился удерживать гнева, но легко воспламеняется, - когда получит в управление целый народ - подобно зверю, уязвляемому отовсюду и всеми, и сам не может быть никогда спокоен, и вверенных ему непрерывным подвергает смятениям, — наставляет святой отец"237.
Для того, чтобы управлять народом, вести ко спасению, нужно иметь много терпения и смирения. "Власть поставляет человека во многие обстоятельства, которые делают и весьма кроткого, - говорит Златоуст, - суровым, подавая множество поводов к гневу"238. "Душа священника, - считает святитель, - ничем не разнится от корабля, обуреваемого волнами; со всех сторон она уязвляется от друзей и от врагов, от своих и чужих. Тысячи упреков он слышит со всех сторон; никто не боится обвинить и оклеветать его"239. Истинному пастырю не следует обращать на это внимание и отвечать злом на зло, а наоборот, ему нужно все переносить со смирением и всех обидевших его прощать и молиться о них Богу.
Со своей стороны пастырь, по мысли святителя, должен предпринять все, чтобы не подать соблазнов, но предвидеть издали, откуда они могут произойти, и наперед уничтожить причины, от которых могут произрастать240. Но это может сделать только тот пастырь, у которого "душа крепкая и мужественная"241, - говорит Златоуст. Таким образом, по мысли святителя, пастырь Церкви должен быть свободен от всех страстей; иначе он не способен будет выполнять это высокое служение. Подверженные порокам, по мысли Златоуста, не могут быть посвящаемы в этот сан, так как это может послужить только поводом к обнаружению их злых склонностей, а вместе с этим порочная жизнь пастырей может оказаться крайне соблазнительной и гибельной242. "Когда диавол убивает овец, - говорит св. отец, - он только уменьшает стадо; а если поражает пастыря, то наносит вред всей пастве. Вследствие этого, так как в данном случае с меньшим трудом он достигает большого и в одной душе все погубляет, - то он более всего и нападает на учителей"243. Сложность и трудность такой духовной брани, которую ведет сатана с Церковью Христовой, очень хорошо описывает св. Иоанн Златоуст в своих творениях, где он изображает обычную человеческую борьбу двух неприятельских войск. "Если бы возможно было, - пишет святитель, - сложить с себя это тело, или с телом чисто без страха собственными глазами видеть все ополчения диавола и его битву с нами, то ты увидел бы не потоки крови и мертвые тела, но такое избиение душ и такие тяжелые раны, что все изображения войны... ты почел бы детской игрой и скорее забавой, нежели войной, так много поражаемых каждый день!"244.
Если в обыкновенном сражении бывают перерывы по каким-либо причинам, да и продолжительность всякой борьбы имеет конец, то в "борьбе с лукавым, - говорит Златоуст, - никогда нельзя ни сложить оружие, ни предаваться сну для того, кто желает всегда оставаться не раненым. Необходимо избрать одно из двух: или, сняв оружие, пасть и погибнуть, или всегда вооруженным стоять и бодрствовать. Этот враг всегда стоит со всем ополчением, наблюдая за нашей беспечностью и гораздо более заботится о нашей погибели, нежели мы о своем спасении. Особенно трудной борьбу с ним делает для непостоянно бодрствующих то, что он невидим нами и нападает внезапно"245. В борьбе с трудностями и искушениями надо всецело уповать на Бога, и Господь никогда не оставит верного Ему пастыря. "Мы подвергаемся опасностям, — говорит святитель, — нам строят козни, но мы имеем Избавителя - не человека, но Бога. Следовательно, Избавитель наш не изнемогает, потому что Он — Бог, и какие бы нам ни угрожали нападения, они не одолеют нас, потому что наша надежда - Христос"246.
Кроме трудностей этого великого служения, на пастыре еще лежит и ответственность перед Богом как за свои грехи, так и за врученную ему паству. Он говорит, что "если только и один кто отойдет (из этой жизни) без посвящения в таинства, не ниспровергнет ли это всего его спасения? Ведь погибель и одной души составляет такую потерю, которой не может выразить никакое слово"247. Ответственность пастыря увеличивается еще и тем, что он будет отвечать не только за свое нерадивое несение пастырского долга, но и за грехи и пороки вверенных его попечению. Св. Иоанн Златоуст, учитывая это положение, приходит к мысли, что в среде священников гораздо больше погибающих, чем спасающихся. Он пишет: "Не думаю, чтобы в среде священников было много спасающихся, напротив, гораздо больше погибающих, и именно потому, что это дело требует великой души... и тогда, когда прочие грешат, вина падает на него"248. Пастырь, по мнению св. Златоуста, "должен отдать пред Богом двойной отчет"249, "он не только будет судим за свои грехи, но и подвергнется крайней опасности за грехи других"250.
В своем учении св. Иоанн Златоуст не допускает и мысли об оправдании пастыря пред Богом. "Потому что поставленный иcправлять невежество других и предварять о наступающей борьбе с диаволом, не может оправдываться неведением и говорить: я не слышал трубы, я не предвидел войны. Он, как говорит пророк Иезекииль, для того и посажен, чтобы трубить для других и предвозвещать об угрожающих бедствиях; почему неминуемо постигнет его наказание, хотя бы погиб только один человек"251.
Если даже паcтырь, по мысли святителя, проведет свою жизнь благочестиво, "но... не будет с должным усердием заботится о вверенных его попечению, то вместе с порочными пойдет в геенну, и часто, невинный по своим делам, он погибнет за ваши беззакония"252. "Это потому, — говорит св. Иоанн Златоуст, — что пастырь является начальником, поэтому он «должен дать ответ за всех, над кем начальствует, - за жен, мужей и детей"253. Таким образом, пастырское служение ответственно, поэтому св. Златоуст и советует принимать священный сан только тем лицам, которые своей жизнью приготовлись к этому великому служению. А кто чувствует неподготовленность своей души, тому св. отец советует воздержаться от принятия сана, хотя бы кто-нибудь и насильно принуждал его. Избираемый "должен, - по мысли св. Златоуста, — остановить их, подробно изложить препятствующие причины, чтобы вывести их из обмана и, показав себя недостойным избрания, избежать тяжести столь великого поручения"254, чтобы по своей неопытности он не подверг бесчисленным падениям вверенный его руководству народ255. Затем святитель приводит пример. Ведь никто, не будучи зодчим, не осмелится обещать, что он построит дом, и из не умеющих лечить не станет касаться больных, хотя бы многие насильно побуждали их. Говоря о важности пастырского служения и о том, кто должен приступать к нему, святитель в то же время дает советы, как достойно приготовиться к этому служению. Он говорит: "Важно и много содействует благоустроению Церкви и великую приносит пользу, когда предстоятели - его люди ученые. А когда этого нет, то в Церквах многое погибает"256. Исходя из этого, по учению св. Иоанна Златоуста, для кандидатов священства необходимы знания и теоретические — приобретение искусства слова; затем знания богословских наук, преимущественно же Св. Писания. По мысли св. отца, это поможет будущему пастырю при отражении заблуждений и при разрешении возникающих недоуменных вопросов257. Знание Св. Писания и богословских наук для кандидатов священства также необходимо для того, чтобы легче было умиротворить "догматические споры, которые ведутся одним и тем же оружием Писания"258. Вот почему св. Златоуст советует пастырям изучать Св. Писания так, чтобы "Слово Христово вселилось в них обильно"259. Изучая Писание, пастырь духовно развивается и становится способным преподавать верующим чистые религиозно-нравственные понятия и убеждения. В связи с этим св. Златоуст говорит: "Не ожидай другого учителя; есть у тебя Слово Божие, никто не научит тебя так, как оно"260. В Св. Писании излагается все, что должно делать, и чего не должно. Оно есть одно из главнейших средств для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности (2 Тим. 5, 16). Для того дано наставление, чтобы совершен был "Божий человек"261.
Вместе с важностью знания Священного Писания и творений св. отцов большое значение для пастыря, по учению Златоуста, имеет знакомство с основоположениями современной человеческой мысли. Благодаря всестороннему образованию, пастырь легко сможет разбираться в различных недоуменных вопросах, с которыми обращаются к нему его прихожане. Его спрашивают не только о путях спасения, но часто предлагают ему то, что вовсе не относится к делу нашего спасения. "Одни, - говорит Златоуст, - хотят исследовать такие предметы, которые и знать было бы безполезно... другие требуют отчета о судьбах Божиих и усиливаются измерить эту великую бездну, "ибо судьбы Твоя, - говорится в Писании, - бездна многа"262. "Кто намеревается, - говорит Златоуст, - отстаивать истину перед всеми, тот должен знать способы действия всех их. А если он не будет сведущ во всех частях их искусства, то диавол и через одну какую-нибудь часть, если она останется в пренебрежении, сумеет провести своих грабителей и расхитить овец; но он не будет (так смел), когда увидит пастыря, выступающего с полным знанием и хорошо сведущего во всех его кознях"263.
Для более успешного выполнения своего долга, по мысли св. Иоанна Златоуста, пастырь должен иметь в себе любовь как к Богу, так и к ближним. Любовь к ближним вытекает из любви к Богу и должна быть неразлучна с нею. "Аще кто речет, яко люблю Бога, а брата своего ненавидит, ложь есть, ибо не любяй брата своего, егоже виде, Бога, его же не виде, како может любити. И сию заповедь имамы от него, да любяй Бога, любит и брата своего" (I Ин. 4, 20-21). "Способность к такой любви, как особый дар, дается в хиротонии, однако, - говорит Златоуст, - усвоение и поддержание его в себе зависит от стремлений человеческого духа"264. Любящий Бога пастырь будет всеми силами стремиться искоренять грех как из своей души, так и из душ пасомых. "Нет решительно... ни одного греха, - говорит святитель, которого бы, подобно огню, не истребила сила любви"265.
Любовь к Богу и ближним, по мысли св. отца, нужна кандидату священства еще и для того, чтобы поддерживать в нем ревность по Боге, побеждать искушения, всякие прелести мира сего и многие другие трудности, встречающиеся на этом тернистом пути. Эта пламенная любовь к Богу и ближним не допустит его сойти со скорбного и тесного пути, ведущего в Царствие Небесное. Св. Иоанн Златоуст ставит в пример как образец любви св. ап. Павла. "Одно только было для него, - говорит святитель, - страшно и опасно, как бы не скорбить Бога... Питая эту любовь, он не удивлялся достоинству ни ангелов, ни архангелов и ничему другому подобному; ибо имел в себе то, что выше всего, - любовь Христову; и с ней он считал себя блаженнее всех, а без нее не желал быть ни с господствами, ни с началами, ни с властями... для него единственное было наказание - лишиться этой любви; это было для него геенной, мучением, множеством зол; равно как иметь ее было наслаждением,.. жизнию, будущим, настоящим,., множеством благ"266.
Пастырская любовь к ближним должна также простираться безгранично. По мысли св. Иоанна Златоуста, любовь к ближним "делает душу пастыря пространнее неба"267. "Если бы можно было исторгнуть и показать мое сердце, - говорит Златоуст своим пасомым, - то вы увидели бы, как не тесно помещаетесь в нем все вы"268. "Поверьте мне, я забываю о собственном спасении, заботясь о вашем, и не имею времени оплакивать свои грехи. Так вы для меня - все. Когда вижу, что вы преуспеваете в добродетелях, то не чувствую собственных бед от радости; а когда вижу, что вы не преуспеваете, то от скорби опять занимаюсь своим... Ибо какая надежда учителю, когда его паства предана порокам? Какая жизнь, какое утешение?"269.
Вот какая любовь должна наполнять сердце пастыря к пасомым. Без такой самоотреченной любви он не может совершить то дело, на которое посылает его Христос.
Св. Григорий Богослов вел строгую жизнь и не стремился к достижению какой-либо церковной должности. Его душа горела огнем Божественной любви к уединению. Но получилось по-другому. Отец Григория Богослова, будучи епископом, вопреки желанию своего сына рукоположил его в сан пресвитера. Это настолько потрясло душу св. Григория, что он тайно ушел к своему другу Василию Великому в г. Понт. Прожив там некоторое время, успокоившись немного, он решил возвратиться снова на свою родину и занять тот приход, куда был рукоположен. Здесь он пред своей паствой произносит три слова; в первом, приветствуя всех с великим праздником Воскресения Христова, просит себе прощения у оскорбленных его удалением; во-втором - с кротостью и любовью обличает тех, которые не желают слушать его и, наконец, в третьем излагает учение о важности и высоте пастырского служения, его великой трудности и ответственности, обязанностях, необходимости как практического, так и теоретического приготовления к этому служению. Здесь же резко осуждаются принимающие сан священства без предварительной подготовки к нему.
Но хотя, по учению Григория Богослова, пастырское служение и трудное, однако оно необходимо в Церкви Христовой по Божественному установлению. Для лучшего понимания св. отец приводит в пример целесообразность человеческого организма: "Как в том, - говорит он, - иное начальствует и как бы председательствует, а иное состоит под начальством и управлением, так и в Церкви... Бог постановил, чтобы одни, для кого сие полезнее,.. оставались пасомыми и подначальными, а другие, стоящие выше прочих по добродетели и близости к Богу, были пастырями и учителями к совершению Церкви и имели к другим такое же отношение, какое душа к телу и ум к душе, дабы то и другое, недостаточное и избыточествующее, будучи подобно телесным членам, соединено и сопряжено в один состав, совокуплено и связано союзом Духа, Самого Христа - нашей Главы"270. - "Не у всех членов один образ действования, хотя и все одинаково имеют нужду друг в друге... Так, глаз не ходит, но указывает путь; нога не смотрит, но переступает и переносит с одного места на другое; язык не приемлет звуков, ибо это дело слуха; ухо не говорит, потому что это дело языка... То же и у нас - в общем теле Христовом"271. "Поэтому не думаю, чтобы безначалие и беспорядок были полезнее"272.
Говоря о необходимости пастырского служения в Церкви Христовой и неуклонении от этого призвания, св. отец советует в то же время принимать этот высокий сан лицам, подготовленным и чистым душой и телом. "Кто возьмется, - спрашивает святитель, - как глиняное какое-нибудь изделие, изготовляемое в один день, образовать защитника истины, который должен стоять с ангелами, славословить с архангелами, возносить жертвы на горний жертвенник, священнодействовать со Христом, возсозидать создание, восстановлять образ Божий, творить для горнего мира и - скажу более - быть богом и творить богами? Знаю, чьи мы служители, где мысами поставлены и куда готовим других. Знаю величие Божие и человеческую немощь, а вместе и силу. Небо высоко, земля же глубока (Прит. 25, 3). И кто из низложенных грехом взойдет на небо? Кто, обложенный еще дольним мраком и грубой плотью, может целым умом ясно созерцать всецелый Ум; находясь среди непостоянного и видимого, вступить в общение с постоянным и невидимым?"273 "Величие, высота, достоинство, — говорит св. Григорий Богослов, — чистые существа, с трудом вмещающие сияние Бога,.. Которого во всем и вне всего, Который есть всякая доброта и выше воякой доброты... таков должен быть невестоводитель, уневещивающий души. И боюсь, чтобы, связав мне руки и ноги, не извергли меня из брачного чертога, как не имеющего на себе брачного одеяния и нагло вторгшегося в круг возлежащих там"274.
Высота пастырского служения требует от священнослужителя и высоких качеств в личной жизни, посредством которых он может привлекать ко опасению и других. Пастырь, по мысли св. отца, должен проводить свою жизнъ строго и без пороков, подавая тем самым пример пастве. "Пастырь, — пишет святитель, — подобно серебру и золоту обращаясь всюду, во всяком обстоятельстве и деле не должен звучать, как поддельная и нечистая монета... Иначе тем большее произойдет зло, чем над большим числом людей он будет начальствовать... Но как удобно ткань принимает в себя невыводимую краску и близкие вещи занимают одна от другой зловоние или благовоние,., так подчиненные... принимают в себя пороки начальства... Таким образом, порочному принимать на себя пастырство значило бы только усиливать зло и порок в мире"275 (ср. Агг. 2, 13-14).
По учению св. отца, добрая и примерная жизнь пастыря должна быть признана первым, главнейшим и неприменным средством пастырского воздействия, потому что метод наглядного обучения есть самый естественный и действенный. "Или вовсе не учи, — говорит Григорий Богослов, - или учи доброй жизнью. Иначе будешь одной рукой притягивать, другой отталкивать... Меньше потребуется слов, если делаешь что должно, живописец больше учит картинами... Особенно вам, служители алтаря, - продолжает он, - советую не быть оком, исполненным тьмы, чтобы не оказаться первыми в порочной жизни... Будь более привязан к Богу, чем стой за учение о Боге. Всякое слово можно оспаривать словом, но жизнь чем оспоришь!"276.
Пастырь должен быть среди своих пасомых, как военачальник среди солдат, сиять славой и добродетельной жизнью, чтобы, как говорит святитель, - не подать другим преткновения или соблазна, не погрешая и даже не подавая подозрения, сколько сие возможно"277.
"Кому вверено сие (пастырство), — учит св. Григорий, — тот не только должен быть непорочным,.. но должен отличаться добродетелью... Он обязан не только изглаживать в душе своей худые образы, но и напечатлевать лучшие, чтобы ему превосходить других добродетелью больше, нежели сколько он выше их достоинством. Он должен не знать даже меры в добре и в восхождении к совершенству, почитать не столько прибылью то, что приобретено, сколько потерянным то, что не достигнуто, пройденное же обращать всегда в ступень к высшему и не высоко думать о себе, если и многих превосходит, но признавать уроном, если не соответствует в чем сану"278. Если в обыкновенном человеке, по мысли св. отца, считается пороком то, что произведено им худого, и заслуживает наказания и строго истязуется законом, то в пастыре даже и то уже порок, что он не достигает возможного совершенства и не преуспевает в добре. "В начальнике и предстоятеле, - говорит Григорий Богослов, - и то уже порок, если не многим он превосходит простолюдина, если не оказывается непрестанно лучшим и лучшим"279.
Говоря о пастырской высоте и добродетельной жизни, св. Григорий Богослов требует от кандидатов священства приготовления души заранее, испытания ее со всех сторон нравственного совершенства. Готовясь на это великое служение, по мысли св. отца, "надобно прежде самим очиститься, потом уже очищать... стать светом, потом просвещать, приблизиться к Богу, потом приводить к Нему других; освятиться, потом освящать"280. Тому, кто ищет сан священства, не искоренив из своей души пороки, святитель советует "учиться умерять гнев, обуздывать язык, уцеломудрить око, укрощать чрево и попирать земную славу... Вести такую любомудрую жизнь лучше, нежели принять ва себя власть и управление душами, и, когда еще сам не научился быть хорошим пасомым, не очистил, как должно, душу свою, обязаться должностью править паствой"281. Далее святитель считает "чуждыми, незаконными и недостойными сана тех священников, которые, приступая к священству, ничего не привносят с собою; нимало не потрудившись для добродетели, оказываются вместе и учениками и учителями благочестия и когда сами еще не очистились, начинают очищать других"282. И действительно, как паства сохранит себя в чистоте, когда ее пастырь погрязает в нечистоте? Ведь дурной пример гораздо сильнее, чем добрый, оказывает влияние на окружающих и без всяких трудов усвояется ими. Поэтому пастырю Церкви, по мысли святителя, нужно очистить свою душу от всех пороков, и тогда он сможет вести свою паству по пути спасении. Для этого нужно пастырю глубоко изучить души своей паствы и уметь дать соответственно ее запросам указания и врачевания.
Святой Григорий Богослов, для лучшего понимания в руководстве паствой и исцелении ее, приводит сравнение с лечением тела. Трудно вылечить тело, но душу "еще труднее, а вместе и предпочтительнее, — и по свойству врачуемого, и по силе знания, и по цели врачевания. Одно трудиться над телами, над веществом, которое непременно разрушится и подвергнется своей участи, хотя теперь с помощью искусства и преодолевается происшедшее в нем расстройство... А другое - оказывать попечение о душах, которые произошли от Бога и божественны, которые причастны горнего благородства и к нему поспешают... Врачующий тело принимает во внимание место, случай, возраст, время года и тому подобное, дает лекарства, предписывает образ жизни, предостерегает от вредного, чтобы прихоти больного не воспрепятствовали искусству; иногда же, когда и над кем нужно, употребляет прижигания, резание и другие еще более жестокие способы лечения. Хотя все это, — пишет святитель, — оказывается очень трудным и тяжелым, однако же не столько, как врачевать нравы, страсти, поведение, свободное произволение и все в нас тому подобное; исторгать, что приросло к нам зверского и дикого, а на место сего вводить и укоренять все, что есть кроткого и благородного, установлять надлежащее отношение между душой и телом... Охраняемое врачом тело нимало не злоумышляет и не ухищряется против средств, употребляемых искусством,.. а в нас мудрование, самолюбие и то, что не умеем и не терпим легко уступать над собою победу, служат величайшим препятствием к добродетели и составляют как бы ополчение против тех, которые подают нам помощь. Сколько надлежало бы прилагать стараний, чтобы открыть врачующему болезнь... Мыто рабски скрываем грех,.. то под различными предлогами извиняем в себе его,.. то, заградивши слух,.. принимаем все меры, чтобы не слышать гласа обвиняющих (Пс. 57, 5-6) и не пользоваться врачевствами, которыми исцеляется душевный недуг; то, наконец, явно не стыдимся ни греха, ни врачующих грех, идем, как говорится, с открытой головой на всякое беззаконие... Посему-то полагаю, - пишет св. отец, - что наше врачебное искусство гораздо труднее, а, следовательно, и предпочтительнее искусства врачевать тело... Что касается до цели того и другого врачевания, - говорит святитель, - то цель одного - или сохранить здоровье, когда оно есть, или возвратить, когда оно утрачено... Но цель другого врачевания - окрылить душу, исхитить из мира и предать Богу, сохранив образ Божий, если цел, поддержать если в опасности, обновить, если поврежден, вселить Христа в сердце (Еф. 5, 17) Духом; короче сказать, того, кто принадлежит к горнему чину, соделать богом и причастником горнего блаженства"283. Забота врача о теле больного, по мысли св. отца, заключается в том, чтобы продлить его жизнь на земле и облегчить тяжелые страдания болезненного тела, но "врач духовный должен предохранять человека от вечной смерти; вот почему он постоянно находится в опасности утратить спасение души, души блаженной и бессмертной, которая будет вечно или наказываема за порочность или прославляема за добродетель"284.
Прекрасную картину сравнения духовного врачевания с телесным св. Григорий Богослов заканчивает тем, что говорит: "Сколько пастырю нужно умений и опытности для того, чтобы дать соответствующие указания той или иной душе для ее спасения!" Поэтому, по учению святителя, "как телам неодинаковые даются лекарства и пища,.. так и души врачуются различным образом и способом... Одних назидает слово, другие исправляются примером. Для иных нужен бич, а для других узда, ибо одни ленивы и неудобоподвижны к добру, и таких должно возбуждать ударами слова; другие сверх меры горячи духом и неудержимы в стремлениях, подобно молодым, сильным коням, бегущим далее цели, и таких может исправить обуздывающее и сдерживающее слово. Для одних полезна похвала, для других укоризна; но та и другая - вовремя; напротив того, без времени и без основания они вредят. Одних исправляет увещание, других выговор, и последний — или по всенародному обличению или по тайным вразумлениям. Ибо одни привыкли пренебрегать вразумлениями, сделанными наедине, но приходят в чувство, если укорять их при многих; другие же при гласности обличения теряют стыд, но их смиряет теплый выговор... Иные, надмеваясь мыслию, что дела их тайны, о чем они и заботятся, считают себя умнее других, и в таких надобно тщательно наблюдать все, даже самые маловажные, поступки; а в других лучше иного не замечать и, как говорится, видя не видеть и слыша не слышать... Иногда нужно гневаться, не гневаясь, оказывать презрение, не презирая, терять надежду, не отчаяваясъ, сколько сего требует свойство каждого; других должно врачевать кротостию, смирением и соучастием в их лучших о себе надеждах... Хвалить или осуждать должно у иного достаток и могущество, а у другого - нищету и расстройство дел. От сего столько труда доброму пастырю, обязанному хорошо знать души своих пасомых и быть вождем их по закону прямого и справедливого пастырства, которое было бы достойно истинного нашего Пастыря".
Это, конечно, требует большого труда и много уменья, потому что, по словам святителя, "править человеком, самым хитрым и изменчивым животным, — действительно есть искусство из искусств и наука из наук"285.
Далее святитель советует пастырям быть ревностными проповедниками Божественной истины, которая требует много трудности, осторожности и осмотрительности. "Что касается до самого разделения слова,.. то, если кто другой приступает к делу сему с дерзновением и почитает это доступным для всякого ума, я дивлюсь многоумию (чтобы не сказать: малоумию!) такого человека. Для меня кажется, — говорит святитель, — не простым и немалого духа требующим делом - каждому давать во время житомерия (Лк. 12, 42) слова и с рассуждением вести домостроительство истины наших догматов"286. Чтобы вести беседы о догматах, о их возвышенных понятиях, пастырю, по мысли св. отца, "всегда потребен Дух, при одном содействии Которого и можно только о Боге мыслить, и говорить, и слушать"287. Трудность пастырского проповедания заключается в том, что слушающие его бывают люди различного и состояния, и возраста, и пола, и способностей. "В многочисленном собрании люди всякого возраста и разных способностей, — пишет св. Григорий Богослов, — которые, подобно многострунному органу, требуют неодинаковых ударений, трудно тогда найти слово, которое бы всех назидало и озаряло светом ведения"288. Эти трудности с народом святитель уподобляет одному сложному, разнородному живому существу. "Поелику общее тело Церкви, - говорит св. отец, - подобно одному сложному и разнородному живому существу, слагается из многих и различных нравов и умов; то предстоятелю совершенно необходимо быть вместе как простые, относительно к правоте ко всем, так, сколько можно... многосторонним и разнообразным для приличного со всяким обращения, а равно способным к полезной со всяким беседе"289. Не все могут вместить, по мысли святителя, одинаково те истины, которые им преподаются. Но одного нужно питать млеком, другим давать твердую пищу, одним преподавать начальные истины, другим более глубокие и таинственные.
Чтобы внедрить в сердца слушающих эти таинственные истины, по мысли св. отца, пастырь должен быть духовным и в тоже время иметь умственное развитие и теоретическое приготовление. "Не знающему ни того, что должно говорить, ни того, что должно делать, - говорит святитель, — лучше учиться, нежели, не зная, учить... А посему брать на себя труд учить других, пока сам еще не научился достаточно, и, по пословице, на большом глиняном сосуде учиться делать горшки, то есть, над душами других упражняться в благочестии, по моему мнению, свойственно только людям крайне неразумным и дерзким — неблагоразумным, если они не чувствуют своего невежества; дерзким, если, сознавая оное, отваживаются на дело"290.
Развитое умозрение, по словам св. Григория Богослова, является могущественным спутником к горнему, содействует в деле спасения и создает добродетель291. "Есть науки, — говорит святитель, — и им учатся, и на то нужно время, непрерывные труды и усилия, иногда надобно тратить деньги, приискивать людей, которые бы объясняли науку,.. а мудрость, которая все превосходит и заключает в себе все блага в совокупности... ужели почтем для себя столь легким и не затруднительным делом, что всякому стоит только захотеть, и будет мудрым? Большое невежество так думать"292, — замечает св. отец.
Затем святитель конкретно указывает кандидатам священства, какие они прежде должны изучать науки, чтобы стать истинными проводниками своих пасомых в жизнь вечную. Святой Григорий Богослов советует прежде всего знать Священное Писание. Чтение книг Священного Писания, по мысли св. отца, "очищает душу и тело, делает человека угодным для Бога храмом, органом, в котором ударяет Дух, песнопевцем Божией славы и Божия могущества... Через Него я образуюсь, прихожу в благоустройство, из одного человека делаюсь другим, - говорит святитель, - изменяюсь Божественным изменением"293. "Может быть, — говорит святитель, — извинили бы мы простолюдинов в незнании истин веры, если бы с ними случилось это; но как простить это учителю, который, если только не лжеименный, должен помогать в неведении другим? Если всякому непростительно не знать какого-либо римского закона, - пишет св. отец, — то не странно ли тайноводствующим ко спасению не знать начал спасения"294.
Хотя св. Григорий Богослов и обращает большое внимание на изучение Священного Писания, однако, вместе с тем, он считает, что для кандидата священства необходимо знать и светские науки. Полезно также "заниматься... красноречивыми произведениями витий, тонкими рассуждениями философов. Но со всем этим обращаться благоразумно; с мудростью собирать отовсюду полезное, с рассудительностью избегать всего, что в каждом писателе есть вредного, подражать в работе мудрой пчеле, которая садится на всякий цветок, но весьма умно берет с каждого только полезное"295. В пример светской учености св. Григорий Богослов приводит св. Василия Великого. "Какого рода наук ни проходил он, - говорит святитель, - это был корабль, столько нагруженный ученостью, сколько сие вместительно для природы человеческой"296. Далее святитель, обличая возражающих против светского образования христиан, в частности, кандидатов священства, упрекает их в невежестве. Эти лица, — говорит св. Григорий, — желают "видеть всех подобными себе, чтобы в общем недостатке скрыть свой собственный (недостаток) и избежать обличения в невежестве"297. Познание светских наук, по мысли св. отца, нужно иметь пастырям для того, чтобы ум приучить к здравой, отчетливой и последовательной мыслительности, а также для успешного отражения нападений на христианство со стороны инакомыслящих, чтобы их же собственным оружием побеждать их298.
Говоря о всесторонней подготовке к пастырскому служению и о его ответственности, святитель Григорий Богослов приводит несколько выдержек из ветхозаветных пророков, где за недостойное прохождение пастырских обязанностей следует наказание. "На меня, - говорит св. отец, - наводит великий страх, с одной стороны, блаж. Осия, когда говорит, что нас -священников и начальников - ожидает суд, а с другой стороны, божественный Михей, который не терпит, чтобы Сион созидаем был кровьми, Иерусалим неправдами... (Мих. 3, 11). Меня приводят в страх, - восклицает св. отец, - и укоряемые фарисеи... нам будет стыдно пред ними, если окажемся хуже их по своим порокам и услышим справедливые себе укоризны: змии, порождения ехиднины, вожди слепые, гробы, внутри полные скверны (Мф. 23, 24-33). Такие мысли не оставляют меня день и ночь, - говорит св. Григорий Богослов, — Сушат во мне мозг, истощают плоть... Сие смиряет наше сердце, полагает узы на язык и заставляет думать не о начальстве,.. но о том, как самому избежать грядущего гнева"299.
Вот почему св. Григорий Богослов в своих творениях и обличает тех пастырей, которые священный сан делают "средством к пропитанию" и считают "не служением, подлежащим ответственности, но начальством, не дающим отчета"300. Таким образом, пастырь, по учению св. Григория Богослова, должен быть идеально чист от всех пороков и стараться врачевать вверенную ему паству. Он должен быть огненным столпом, освещающим путь в Царствие Божие.
Св. Исидор Пелусиот был учеником ревностного поборника Православия и чистоты нравов св. Иоанна Златоуста. Наследовав от своего учителя добрые качества, св. Исидор сам старался воплотить их в своей жизни. Он не только сам желал быть с Богом, но старался привести к Нему и других, подобных себе, пастырей, как видно из его многочисленных писем (до двух тысяч), адресованных лицам всех званий и состояний. Но с особенной ревностью св. Исидор заботился о воспитании современных ему пастырей Церкви. В своих письмах св. отец раскрывает многие вопросы, касающиеся пастырства — о его Божественном происхождении, высоте и ответственности этого служения, о качествах пастыря и т.д.
По мысли св. отца, пастырство установлено Самим Господом Иисусом Христом, Который избрал двенадцать Апостолов и дал им власть поставлять после себя преемников. Апостолы были "как бы звездами, сопровождающими Солнце правды, и приняли не писания на слоновой кости, но власть, какой не имеют и цари земные, ибо сказано им было: "Елико аще свяжете на земли, будут связана на небесех, и елика аще разрешите, будут разрешена" (Мф. 18, 18)300. Далее он говорит: "Бог по человеколюбию благоволил употреблять на служение Ему иерея, ибо иерей есть Ангел Господа Вседержителя (Мал. 2, 7), как по таиноводству Божественного священнодействия, так и по тому, что служит спасению многих"301. Исходя из этого высокого понимания пастырства, св. отец считает его учреждением небесного порядка. "Священство есть Божественное достояние"302, служение "светоносное, небесное, приличное ангелам"303. Вот почему, по мысли св. Исидора, священство превышает "всякую человеческую почесть и всякий сан, даже и царскую власть"304. По учению св. отца, "священство поставлено как быв средине между естеством Божеским и человеческим, чтобы одному служить, а в другом производить перемену на лучшее"305.
Св. Исидор, указывая на высоту пастырского служения, в тоже время обращает внимание пастырей и на необыкновенную трудность пастырского служения и ответственность за него. Священство, по его словам, "есть занятие, а не покой; забота, а не забава... Посмотри на Апостола; он опытен был в этом подвиге, много пролил пота, принял на себя тысячи ран и ударов, близко видел и казни, и смерть, чтобы, сколько от него зависело, никто не погиб из вверенных ему... Кто желает (также) священства, тот пусть посмотрит на труды и вникнет, может ли найти в себе достаточно к тому силы? Пусть обратит внимание на опасности, ибо нередко вооружаются на него и невидимые и видимые враги. Пусть помышляет не об одной только почести; пусть имеет в виду смерть, а не забавы; предусматривает козни и заботы, а не льстит себя покоем; пусть знает, что если возведен кто бывает на оный престол, то рукополагается законно подвизаться, а не наслаждаться безопасно"306.
Пастырское служение есть беспрерывный подвиг. Но трудности этого служения не должны устрашать пастырей Церкви, потому что в трудах и подвигах, по мысли св. отца, им будет помогать Божественная благодать. "Если, - пишет св. Исидор Пелусиот, - неопустительно и со всею рачительностью будем делать все, что от нас зависит, то должно нам тогда призывать на помощь Божию силу. Она придет и всеми способами доставит победу. Если же не сделано нами ничего должного, то напрасно наше призывание, потому что не терпит она посмеяния и не приходит к тем, которые сами себя охотно ввергают в необъятное море"307.
Св. Исидор Пелусиот, раскрывая перед пастырями Церкви высоту и трудность такого служения, указывает также и на ответственность его. "Стража тя дах и усмотри меч грядущий (Иез. 33, 7) и возвести, — пишет св. отец епископу Ираклию. — Смотри, чтобы не оказаться тебе в делах неискусным,.. ибо погрешающему в делах великих и осуждение необходимо будет такое же, какова была бы награда соблюдшему служение свое неукоризненным"308.
Далее св. отец разбирает вопрос о пастырском призвании и принятии сана. Кандидат священства, истинно желающий послужить Богу, по мысли св. Исидора, всегда будет руководствоваться мудрым изречением "познай самого себя"309, а когда мы увидим, в каком состоянии находимся, то не только не будем искать этого сана, но и отстраним его от себя310, благоговейно сознавая, что пастырство не есть мирская должность, а высочайшее, многотрудное и многоответственное служение311, на которое призываются кандидаты "Божественной благодатию, Божиим распределением"312.
Говоря вообще о необходимости добродетельной жизни для кандидата священства, преп. Исидор, в частности, требует, чтобы избираемый в священство в нравственном отношении обладал всеми теми качествами, какие указывает св. ап. Павел в своих пастырских посланиях (1 Тим. 3, 1-13; Тит. 1, 8). "Не всякому, кто бы то ни был, - говорит св. отец, - должно желать себе священства, а только тем, которые в жизни управляются павловыми законами. Посему, если усматриваешь в себе оную строгость жития, с радостью приступай к восхождению на такую высоту. А если нет у тебя оной, пока не приобретешь, не касайся неприкосновенного; опасайся приближать вещество к истребляющему его огню"313, "потому что неосвященному непозволительно священствовать"314. К этому делу, по мысли св. Исидора, должен приступать тот, "кто славен делами добродетели... а кто не имеет внутри себя признаков достоинства, но прикрываясь чуждым его благолепием, величается только саном одним, тот по суду Истины причисляется к людям поддельный"315. Затем св. Исидор Пелусиот обращает внимание на внешнее поведение пастыря, как он должен вести себя в среде пасомых и в среде других людей. "Жизнь пастыря испытуется тысячами глаз и языков"316. Вот почему и внешнее поведение пастыря во всех отношениях его положения должно быть на высоте.
"Каковы же те, - говорит прп. Иоидор, - которые ищут власти, превосходящей их силы? Непорочна ли их жизнь? Столько ли в них трезвенности, чтобы душевное око было неусыпно? В такой ли мере просияли целомудрием, чтобы не только самим иметь здравый смысл, но уцеломудривать и тех, которые со страстью и неистовством предаются нечистым связям и молчат о сем?.. Отличаются ли столько кротостью, что никому никогда не сказали грубость?.. Столько ли незлобивы, что переносят, когда напрасно их оскорбляют и обвиняют? Есть ли в них и другие преимущества, какие указал ап. Павел, изображая доблестного пастыря?"317.
У пастыря, по словам св. отца, "да будет и наружность степенная, и взор кроткий, и брови не поднятые вверх, и поступь не борзая, и одежда самая необходимая, и седалище смиренное, и постель, не превышающая потребности, и утварь недорогая, и дом приличный христианам, а также и голос и обращение с ближними да показывают паче скромность, а не кичливость"318. Развивая мысль о добром поведении пастыря, св. отец пишет: "Любителю добродетели должно отсекать все излишнее, не в пище только, но и в одежде, и в месте жительства, и в домашней утвари... Ибо надлежит быть скромными в слове и в наружности, и в голосе, и во взоре, и в походке"319. В беседе с другими, по мысли св. отца, пастырь не должен допускать "слов срамных и выражений, для других оскорбительных, делающих его виновником соблазна"320. Предосудительны ему также злоречие, пересуды и смехотворные шутки. "Если иерей наименован и должен быть образцом стада (1 Пет. 5, 3) и светом Церкви (Мф. 5, 14), -рассуждает св. отец, - то нравам его необходимо отпечатлеваться в подчиненных, как печати на воске. Посему, если хочешь быть светом, то не терпи шутливости и смехотворства, чтобы не научить многих бесчинию. Иерей ангел Господа Вседержителя есть (Мал. 2, 7), ангел же не знает смеха, служа Богу со страхом"321. Также, по мысли св. отца, пастырь должен быть осторожным и не заводить знакомства с лицами плохого поведения. "Ибо надлежит знать, - говорит прп. Исидор, - что человек удобнее приемлет в себя порок, нежели добродетель322, ...ядя и пия с беззаконными, легко заразиться их злочестием и лукавством"323. И особенно преп. Исидор советует пастырям Церкви избегать знакомств с женщинами. "Сколько можно, - пишет он к еп. Палладию, — избегай свиданий с женщинами. Ибо священствующим надлежит быть святее и чище поселившихся в горах. Первые имеют попечение и о себе, и о народе, а последние только о себе, притом первые поставлены на высоте такой чести, что все разведывают и разбирают их жизнь, а последние живут в пещере, врачуя свои раны... Если же вынужден будешь свидеться с женщинами, то склони очи долу и их учи... И ты, сказав немногое, что может просветить, лети скорее прочь, чтобы продолжительное свидание не расслабило и не расстроило твоих сил и не овладело тобой"324.
От внешнего поведения пастыря прп. Исидор переходит к внутреннему содержанию, касающемуся чистоты души. Пастырь Церкви, по мысли св. отца, должен отличаться от подначальных, сколько пастух от овец. Пастырь должен иметь чистое сердце и нескверное тело. "В ком нет сил двух видов, — говорит святитель, — тот, если приведет в заклание всех животных, какие древне указано было приносить в жертву, не угодит Богу"325.
Чистота сердца и тела, по мысли св. Исидора, достигается при условии, если пастырь будет проводить свою жизнь согласно заповедям Божиим. Для пастырского совершенствования св. отец советует читать Слово Божие. "Должно непрестанно иметь в руках... Божественные Писания, — говорит он, — в которых заключаются и история мужей добрых, и постановленные Богом спасительные законы. Ибо это зеркало не показывает только безобразие, но и прелагает оное... в неизобразимую красоту"326. "Чтение Священных Писаний почитай напутствием к спасению, как питающее достойными уважения примерами и добротолюбия и мужества внимающих ему со тщанием"327.
Кроме чтения Слова Божия, по учению св. Исидора, кандидат священства должен иметь умственное образование, которое необходимо как для просвещения пасомых, так и для охранения догматов веры от еретического искажения. "Ибо какую силу возымеет доблестная жизнь, когда предстоит спор о догматах и защитник неправого учения неудержимо устремляется против догматов правых"328. Вот почему прп. Исидор высоко ценит в пастыре силу слова, как качество, необходимое в рассуждениях с еретиками для обличения их лжеучений.
В своих письмах прп. Исидор касается вопроса и относительно братской любви между пастырями-сослуживцами. "Удостоившимися первого призвания в ученики Иисуса Христа, — говорит он, — были два брата. Так всепремудрый Спаситель самим началом уже показал, что всех учеников Своих угодно Ему привести в братский союз, посему ничто да не будет для нас предпочтительнее любви, которая все связует и сохраняет в полезном единомыслии"328. Для того, чтобы сохранить братолюбие, пастырь должен принять все меры предосторожности к тому, чтобы не расстроить чем-либо своего сослуживца. Всякие ссоры и разногласия весьма пагубны для Церкви329.
Пастырь Церкви, по учению св. отца, должен обладать умственным любомудрием, т.е. учить словом, которое должно произноситься с целью уцеломудрить слушающих, а не по желанию показать себя. Только тот проповедник, по мысли прп. Исидора, будет иметь успех, будет сладкозвучным органом, приятным Богу и людям, который своим поучением не слух услаждает, а питает душу словом живым, когда говорит со властью, обличая порок и восхваляя добродетель330. Проповедь, по мысли св. отца, должна быть содержательная, назидательная и в то же время краткая. "Ибо что пользы, - говорит преподобный, - если (речь) истинна, но не кратка - утомляет же слушателей; или кратка, но не ясна, или ясна, но произносится некстати? Если же имеет все совершенства (достоинства), то будет сильна, поразительна, одушевлена, покоряя слушателей истиной, преоборяя краткостью, уловляя ясностью и увенчиваясь благовременностью"331. По учению преподобного, учительство словом является замечательным средством для нравственного воздействия пастыря на пасомых, но, однако, этого еще недостаточно. Одному пастырскому слову, без соответствующей ему добродетельной жизни, св. отец не придает еще важного значения. "Любомудрствовать на словах, - пишет преподобный Исидор, - легко, а на деле трудно. Почему одно не поражает слушателей, а другое трогает; одно возбуждает смех, а другое пробуждает беспечность; одно оканчивается укоризной, а другое похвалами; одно возмущает, а другое пристыжает слушателей. Посему должно не только говорить о том, что надлежит делать, но и исполнять это; иначе подвергнемся укоризне и будем подлежать ответственности"332. "Всякое слово, -говорит преподобный, - оставляемое без дела, мертво и бесполезно, наипаче же слово, произносимое теми, которые почтены высоким саном священства"333. "Поелику слово, когда не сопровождается делом, не идет далее слуха, одушевляемое же делом, как сильное и действенное, проникает в глубины и касается души"334. Но если пастырь говорит одно, а делает другое, он этим самым ставит себя в смешное положение перед слушателями и "наводит скуку на них"335. "Приятно учишь ты в церкви, — пишет св. Исидор епископу Евсевию, - но лучше было бы, если бы учил и благодетельно. А теперь уподобляешься человеку, который бросает вверх камни и старается, чтобы камень падал прямо вниз, а тем призываешь его на себя самого. Если наше обличение грехов усматривается в нас отрицающими слова делами, то не только слушателям не воспрепятствуем поступать худо, но и себя подвергнем смеху, иному уча, а иное делая"336. "Кто славен словом и жизнью, тот ни с кем не сравним"337.
Для более ясного понимания важности единства слова и жизни пастыря прп. Исидор сравнивает пастыря с плодовитым деревом. "Как хорошей породы дерево, когда обременено плодами, покрыто листьями, веселит садовника, услаждает зрителей и покоит проходящих, так и поставленный на учительском месте, когда украшен добродетелью и озаряет светом, - и Бога веселит и людям приносит пользу... Посему надлежит озарять и словом, и жизнью. Сказано: иже сотворит и научит, сей велий наречется в Царствии Небесном" (Мф. 5, 19)338. "Делать и учить, пишет прп. Исидор, — всего превосходнее, а делать и не учить — недостаточно, потому что хромлет на одну сторону... А не делая учить — это имеет, по-видимому, листья, но лишено плода и не остается без осмеяния, посрамления и осуждения"339. Но при отсутствии же согласия между словом и делом пастыря св. отец все-таки отдает предпочтение добродетельной жизни. "Если надлежит сделать сравнение, - пишет он, - между тем и другим (словом и делом), то лучше делать, не говоря, нежели говорить, не делая"340. По мысли преподобного, "две причины убеждали людей: удовлетворительность слова и жизнь проповедников... Посему и Христос, зная, что слово, не сопрягаемое с деятельностью, немощно и недействительно, одушевляемое же деятельностью, живо, сильно и действенно всякой добродетели и любомудрию, обучив Апостолов делами и наставив словом и украсив Божественными дарованиями, потом уже послал их на уловление человеков. Ибо во всей точности знал, что нравственность проповедников не меньше чудес может привлекать людей. Так, рассеявшись по вселенной, подобно крылатым земледелателям, посевая слово благочестия, благоустроив нрав свой по наставлению Учителя, и ведя жизнь не только неукоризненную, но даже чудную, препобедили всю подсолнечную. И ни мудрость, ни могущество, ни богатство, ни царская власть, ни самоуправство, ни варварская свирепость, ни полчище демонов, ни сам диавол, ни голод, ни стремнины, ни узилища, ни иное что не превозмогло их, напротив, все уступали и давали им место и быть побежденными почитали для себя славнее всякой победы и победных памятников"341.
Далее прп. Исидор пишет: "Чудеса могут дать место лукавому подозрению, а правая жизнь заграждает уста самому диаволу. Посему намеревающиеся не прилагать никакого попечения о правой жизни да не думают, что проповедь преодолевала только чудесами, потому что всему, что совершали и говорили проповедующие, содействовала и их жизнь... Если бы и ныне наставники, — говорит прп. отец, — в жизни своей соревновали апостольскому житию, то, может быть, совершали бы чудеса, а если бы и не совершались, то жизни их было бы достаточно к просвещению видящихЪ342. "Бог, — говорит прп. Исидор, - возжигает светильник - иерея - и поставляет на свещнице - на светоносной его кафедре, чтобы, как молниями, озарял Церковь и догматами, и деяниями, свободный от всякой тьмы; а народы, видя лучи животворного света, к ним направляли шествие и прославляли Отца светов"343. Разлад между словом и делом в жизни пастыря губит не только самого проповедника, но и паству. "Божественные постановления повелевают сподобившимся священства преимущественно пред всеми быть в трудах и подвигах, чтобы подначальные, видя трудящимися тех, которые имеют право приказывать, от стыда делались ревностнейшими к доблестной жизни"344. Пастыри, сияющие делами, хотя и в молчании подвизаются, назидают души взирающих"345. Но если пастырь, по мысли прп. Исидора, живет порочно, то его проповедь хотя бы была и на высшем уровне, однако он меньше принесет пользы пастве, нежели тот, кто не может говорить, но славен по жизии346. "Всякое слово, - пишет преподобный, - когда ие исполнено на деле, не только кажется напрасным и пустым, но обращается в укоризну, если особливо произнесено проповедником. Чем с большей готовностью стараются воспользоваться им, тем более все не доверяют ему, даже почитают его поводом к смеху. Посему должно наипаче сперва делать, а потом говорить, а если не угодно делать, то и не говорить"347.
Могучая действенность примера обнаруживается и отрицательным образом, путем влияния дурных примеров, сила которых, пожалуй, даже гораздо более силы примеров добрых. Поэтому, если достойная, назидательная жизнь пастыря производит добро, побуждает паству к добродетельной жизни и не меньше чудес привлекает к нему людей, то бывает и наоборот, соблазнительная жизнь его гораздо более и скорее производит зло. Вот почему прп. Исидор в своих письмах проводит мысль, что те пастыри, "которые не делают, но не берутся и учить, вероятно, понесут меньшее наказание, а которые величаются поучительным словом и не делают того, что говорят, нещадно и непростительно будут наказаны"348. Подверженные порокам пастыри, по мысли преподобного, колеблют и омрачают все дело нравственного воспитания паствы. Преп. Исидор уподобляет пастыря Церкви чистому, здоровому глазу, без которого жизнь человека может подвергаться опасности. "Пастырь есть глаз в теле Церкви, — пишет прп. отец. - Посему, если он светел, т.е. сияет лучами добродетелей, то будет светло и все тело, которым он правит и о котором прилагает надлежащее попечение, а если он темен, т.е. делает достойное тьмы, то помрачится все почти тело... Так и Церкви, у которой наставник предан самоуправным похотям, может иной сказать: если тот, кто должен приносить пользу и просвещать, не терпит просвещения да и вознамерившихся быть полезными гонит вон, то чего не сделают его подначальные"349. Вот почему прп. Исидор в своих письмах произносит весьма строгое осуждение на недостойных пастырей: они, по его словам, жестокосердные и хуже язычников350.
Говоря о необходимости для пастыря добродетельной жизни и благочестия, прп. Исидор предостерегает их от пороков, которые препятствуют достижению цели. Принявшим священство, говорит преподобный отец, как храмам, надлежит блюсти себя недоступными всякой самоуправной и срамной страсти; явившиеся же "неистовые и бешеные плотские страсти должно укрощать, делать послушными и смиренными, а если не повинуются, то и наказывать сколько можно"351. По учению св. отца, "страсти нужно преодолевать первоначально, чтобы не оказаться неисцельно больными при конце"352. По мысли прп. Исидора, пастырь Церкви должен быть свободным от страстей, особенно от страсти сребролюбия: "Малоумными считали тех, — говорит преподобный отец, — которые в словах видят противоречие, а в делах не усматривают. Строго наблюдая основательность умозаключений, не отказываются делать противное тому, что говорят. Признавая нестяжательность самым великим благом, какова она и есть действительно, извлекают выгодыиз чужих бедствий; превознося милосердие, не стыдятся присваивать себе достояние имеющих нужду в милосердии; проповедуя общительность и щедрость в подаянии, без стыда копят деньги"353. Прп. Исидор, говоря о пагубности этой страсти, указывает и средства к ее искоренению. Единственный способ, говорит он, освободиться от плена этой зверообразной, неприятной, дышущей пламенем... страсти состоит в том, чтобы, призвав Божию помощь, перестать желать прибытков, а что собрано - вдруг или понемногу раздавать нуждающимся354. Далее преп. Исидор говорит о страсти, которая часто пленяет пастыря Церкви, ведущего роскошную жизнь. Роскошь пагубна для пастыря, пишет преподобный, она -матерь и писательница всяческого невоздержания... приводит ум в крушение, возбуждает пожелания противоестественные и сладострастные, погружает его в глубину страстей355 и вредит вообще - "как здоровью тела, так и души"356. Св. отец и для этой страсти советует врачевания, а именно, умеренность, воздержание и пост357.
Большое внимание прп. Исидор обращает на страсть чревоугодия, которая, по мысли преподобного, является следствием роскошной жизни. С чревоугодием тесно связана и страсть к вину, которая губит пастыря и колеблет его авторитет перед пасомыми. "Не оскорбляй Божественной литургии, — пишет св. отец пресвитеру Зосиме, — не бесчести благословенных плодов, не простирай до пресыщения пития, не нарушай соразмерности несоблюдением меры. Пия вино, не пропивай ума, но помни, что Дух Божий соделывает начаток его Кровью Христовой; пользуйся им, как больной, который имеет нужду в его пособии, а не как неприятель, который обращает вино в оружие против всех, а паче против себя самого, падая от него в прах"358 и "поставляя себя вне Царствия Божия"359. И далее прп. Исидор приводит в пример библейское повествование. "Не чрево и пьянство, — пишет преподобный, - довели Офнисса и Финесса до того, что, утратив священство, кивот и власть над коленами, и честь и славу, преданы были врагами вражескому мечу"360. По мысли прп. Исидора, всякая страсть мешает пастырю совершать великое служение - спасение человека. Кроме того, пастырь, подверженный страстям, тем самым "бесчестит Божие рукоположение и самое священство"361, обращая его в орудие порока, и, наконец, - служит поводом к злословию и на Церковь362.
Преподобный Исидор в своих письмах также затрагивает вопрос о поведении пастырей в святом храме. "Если мы вносим в храм беспорядки, пустословие, неуместные беседы, — пишет св. отец, — то подвергнем себя такому же осуждению"363, какому подпали книжники и фарисеи. "Как они думали, что, изучая закон, исполняют его, так и мы воображаем, будто бы тем самым, что касаемся жертвенников Божиих, приближаемся к Богу. Но Господь, истребляя в нас сие самолюбие, говорит: "Аще не избудет правда ваша паче книжник и фарисей, не можете войти в Царствие Небесное" (Мф. 5, 20), выражая этим ту мысль, что если вы, для служения Богу признающие достаточною одну наружность, того, чем хвалитесь, не обратите в самое дело, то Царствие Божие не будет для вас отверсто, потому что Царствие сие истинно и отверзется истинно ищущим его"364. Хотя Бог и от нечистой руки принимает фимиам, однако пастырь, запятнавший себя всякими сквернами и грехопадениями, и касающийся алтаря, в нечистоте простирающий руки к святому, сам подвергнется осуждению; жертвенник же не осквернится его недостойными деяниями и на самое богослужение не кладется печать бесславия и посмешища365. Таким образом, по мысли преп. Исидора, как бы ни была порочна жизнь пастыря, однако она не препятствует действию Божественной благодати на верующих. Спасительность таинств не зависит от нравственных качеств пастыря, который, тем не менее, подлежит тяжкому наказанию за то, что дерзает прикасаться к алтарю нечистыми руками366.
В своих письмах преп. Исидор много дает ценных наставлений, касающихся обязанностей пастырского делания. Особенно ответственной обязанностью пастыря преподобный считает руководство пасомыми. Пастырь, по мысли прп. Исидора, должен так воспитывать вверенные его попечению души, чтобы изгнать в них всякое помышление о грехе... и руководить их к тому, чтобы они и впредь не грешили367. Для более успешного врачевания душ пастырю необходимо следить внимательно за каждым членом своей паствы. "Иерей Божий, - пишет св. отец, - поелику приближается к Богу, подобно многоочитым животным, должен видеть все... Ему надлежит зорко усматривать беспечность в членах Церкви, насилия людей несправедливых, безуспешность в делах вдов, подозрительное поведение служащих алтарю, недоброе расположение прислуживающих, худые поступки юных, злонамеренность старых; одним словом, быть оком, которое все видит и не упускает из вида ничего такого, за что, если понерадит о сем пастырь, подвергнется наказанию... ибо все падения подчиненных ему, оставляемые без внимания и врачевания, становятся как бы его делом и подвергают его суду Божию"368. Вот почему пастырь Церкви должен быть всесторонне опытным врачом в деле нравственного возрождения пасомых и притом для каждой души в отдельности. "Не все люди, - говорит преподобный, - одержимы одними и теми же болезнями и не все уступают одному и тому же лечению, но как недугов много, они разнообразныи бывают всякого рода, так много должно быть и различных пособий... Не всем пригодны одни и те же пособия, не все излечиваются одним и тем же; что принесло пользу одному, то повредило другому, и пригодное другому повредило опять иному"369. И далее прп. отец говорит: "Одни исцелены были выговором, а иные ожесточены и доведены до того, что стали еще хуже; другие же посмеялись и над самым словом и вменили его ни во что. Посему невозможно в столь многих недугах употреблять одно врачевство"370, но "нужно предлагать и приемы, соответствующие болезням и силам страждущих"371.
Самое лучшее средство, каким может пастырь воздействовать на пасомых, по мысли прп. Исидора, является пример личной жизни пастыря. И далее он указывает, какие средства пастырь должен употреблять при врачевании грешников: чистота его жизни, исправляющая непослушных372, руководствование словом373, совет374, похвала, порицание, увещание, выговор (всенародный и тайный), сострадательность, видимый (а не действительный) гнев, видимое презрение, видимое незамечание грехов, обличение с дерзновением, отлучение, запрещение, наказание, снисходительность и проч375. Все эти пастырские воздействия должны быть применимы с особой осторожностью, чтобы не повредить никому из ищущих спасения. Но упорных грешников, которые не желают сами исправляться, а также могут повредить и другим, таковых, по мысли прп. отца, должно "обличать с дерзновением", т.е. со всею строгостью и важностью, но в то же время тоном, чуждым раздражения. "Думаю, - пишет прп. Исидор, — что советнику надлежит не бить, не бранить или не доходить до рук, но обличать только с дерзновением, ничего не уважая и не боясь... и молча и не оказывая дерзновения, участвуя с ним в наказании. Ибо выше сего сказал: если не возвестишь, кровь его от руки твоея взыщу (Иез., гл. 18). Сделав зависящее от тебя, избавишься от осуждения. Ему, не принявшему твоего увещания, будет тяжкое наказание. А ты, исполнив повеление, не будешь подлежать ответственности. Не иное что требуется от учителя, как, ведя жизнь неукоризненную, наставлять, нимало не взирая на то, что согрешающие достойны уважения"376.
Но всякое обличение, по мысли св. отца, должно исходить из любви пастыря к своим пасомым, только такие обличения могут тронуть и смягчить жестокое сердце. "Сострадательностью и кротостью старайся, - пишет преподобный к епископу Феодосию, - обличать бедствия впадших в искушения, кротким словом приводя их в благодушие и исторгая корень уныния"377. Такое обличительное средство поможет согрешающим стать на спасительный путь. Пастырь должен с особенной заботливостью прилагать к ним все способы врачевания до тех пор, пока они не исправятся. Но если же и в этом случае исправления не последует, то с пастыря тогда снимается вина за их гибель, потому что они сами не пожелали спасения.
Истинно добрым пастырем на ниве Христовой Церкви явился святитель Димитрий, митрополит Ростовский. Великий подвижник, неустанный ученый труженик, он был и пастырем-учителем.
Первое, на что обращает внимание пастыря святитель, это учительство. Во-первых, словом, во-вторых, своей добродетельной жизнью. "Мызнаем, — учит св. отец, — что... ветхозаветное священство было прообразованием нашего священства; звонцы же, издающие звон, по толкованию святого Григория Двоеслова, знаменовали глас учения святительского, означали то, что архиерей, как и иерей, не должен быть немым и должен возглашать уже не звонцами, а устами и языком, уча и вразумляя людей Божиих... Звонцы были златые; и из священных уст должны исходить словеса златые: о богоугождении, о святой и праведной жизни, о любви к Богу и ближнему"378.
По мысли святителя Димитрия, пастырь, который не имеет разума и искусства книжного, не стремится стяжать духа премудрости и не поучает народ, тот нем, а, следовательно, и мертв. Потому что, как в Ветхом Завете, если бы священник дерзнул войти в святилище без звонцов, то его ожидала смерть, так и новоблагодатным пастырям, не могущим поучать пасомых, предстоит духовная смерть379, ибо они почитаются Богом мертвыми, как сказано в Апокалипсисе: "Ты носишь имя, будто жив, но ты мертв" (Откр. 3, 1). "Мертв пред Богом тот, — говорит святой архипастырь, — кто только носит имя и сан пастырства, а обязанностей пастыря не исполняет; обязанность же пастыря, прежде всего, заключается в том, чтобы поучать полезно, уничтожая человеческие грехи и наставляя на путь спасения"380.
По словам святителя, пастырь, который не постарался убедить грешника и отклонить его от грехов, тот как бы своей рукой убивает этого грешника, потому что молчащий язык пастыря является как бы мечом, убивающим души грешников381.
Таким образом, по учению святителя Димитрия, пастырю необходимо быть разумным и учительным. "Не имеющий же духа премудрости и смысла и не сохраняющий в устах своих разума недостоин пастырского сана"382. Но вместе с тем, учит святитель, пастырь должен быть добродетельным и святым по жизни, потому что учить словесных овец подобает не только словом, но и образом доброй жизни в Боге. Необходимо, чтобы жизнь пастыря согласовывалась с учительными словами, из уст его исходящими, чтобы пастырь сам творил то, чему учит других, чтобы не быть обличенным словами Апостола: "Научая иного, себе ли не учиши?" (Рим. 11, 21). Научит ли других творить добрые дела тот, кто сам творит дела злые? Направит ли кого-либо в Царство Небесное тот, кто сам идет в ад? Не стыдно ли омывающему других от блата самому пребывать в смрадном кале и не радеть об омовении себя от загрязнения? Может ли врачевать чужие язвы и недуги тот, кто сам весь покрыт струпными язвами и одержим тяжким недугом? Не скажет ли такому всякий: "Врачу, исцелися сам" (Лк. 4, 23)?383.
Говорящий и не делающий подобен грому, бывающему в облаках без дождя во время засухи. Какая польза от грома облачного, если на жаждущую землю не прольется дождь? Какое умиление для души от гласа учителя, который не только не пользует жизнью своею, а еще более соблазняет? Ибо слово без образа добродетельной жизни не действенно. Пусть кто-либо носит на языке своем, как мед, сладкоглаголание, но если в делах его видна желчь соблазна, он не усладит сердце слушателя. Желающий возгревать у других любовь Господню должен сам не быть льдом, но пламенеть, как серафим, божественным желанием; желающий просвещать других да будет сам не тьмой, а светом. Посему и Господь говорит пастырям и учителям в Евангелии: "Вы есте свет миру" (Мф. 5, 14) А святый Златоуст увещевает: "Начальнику подобает быть светлее всякаго светила и иметь житие нескверное, чтобы все, взирая на него, могли воображать его жизнь в своей жизни" (Бес. 10 на 1 посл. к Тим, гл. 3).
Когда гаснет свет, наступает тьма; если начальник проводит злую жизнь, то как не соблазниться взирающим па него подначальным! Когда заблуждается пастырь, как не заблудиться овцам! Если свет является тьмой, то тем более тьма! Посему свет должен быть светом, а не тьмою, чтобы просвещать тех, кому светит. "Тако да просветится, - говорит Господь, - свет ваш пред человеки, яко да видят ваша добрая дела" (Мф. 5, 16). Желающий поднимать падающих, да стоит твердо сам; наставляющий на правый путь заблудших сам пусть идет путем правым!384.
Тысячи изреченных слов могут не принести никакой пользы, а единое злое дело, содеянное явно, соблазнит тысячи людей, и то, что ты смог создать в душах человеческих многими словами, разрушишь одним своим соблазняющим делом. Будь ангелом по жизни, и все будут с удовольствием сладостно слушать слова твои и творить то, что ты повелеваешь, имея пред собою образ твоей жизни. И тыне сможешь упасти вверенное тебе стадо и наставить его на путь спасения, если сам первый не будешь идти по пути спасения; не побудишь людей к боголюбию, если сам не явишься возлюбленным другом Божиим385.
Но недостаточно пастырю быть учительным в слове и святым по жизни, наставляет святой отец, он должен иметь еще великое попечение о стаде, трудиться и быть бодрствующим. "Вот в чем заключается должность пастыря, - объясняет св. Димитрий, - отдать рамена свои вверенной ему овце и носить тяготы ее." Послушаем, что некогда заповедал Господь Моисею, вождю людей израилевых: "Возьми их на раму твою, яко же доилица носит доимыя" (Числ. 11, 12). Не только как пастух носит овцу, но и как мать носит свое чадо и питает его сосцами, так пастырь должен духовно носить своих словесных овец, питая их духовною пищею, как младенцев млеком, и в необходимом для тела не оказывая, а по возможности восполняя недостаточность неимущих. Во всем сем пастырю предстоит труд немалый, труд в отыскании заблудшего, труд в поднятии павшего, труд в уврачевании язвенного, в ношении немощей и бремени обремененного, труд в том, чтобы исторгнуть похищенную волком овцу из самых зубов звериных и представить ее в целости Христу; с трудом сопряжено и то, чтобы и во внешних нуждах подавать руку помощи обиженным, защищать невинных, заботиться об убогих и нищих и исполнять другие обязанности церковного управления, - все эти труды должен подъять на себя пастырь. И горе тому пастырю, который ищет только чести пастырской, а подобающего ему труда не подъемлет386. По выражению святителя, “пастырь, оставивший овец, не трудящийся, нерадящий об овцах - идол... Идольское изображение имело вид не трудящегося, а только ядущего тельца, и пастырь, который не подъемлет на себя подобающих ему трудов, а только питается даром богатыми трапезами, есть как бы ядущий телец, и потому подобен идолу тельчему"387.
Пастырю, как учит святитель, необходима и великая бодрость, какую имеет страж, охраняющий город или полки, ибо к каждому пастырю относятся слова, сказанные Господом пророку Иезекиилю: "Стража тя поставих дому израилеву" (Иез. 3, 37). И подобно тому, как не спит ночью страж, и пастырю духовного стада не должно быть сонливым (имеется в виду сон духовный)388.
Сравнивая пастыря с многоочитым херувимом, св. Димитрий говорит, что и пастырю необходимы всюду тысячи глаз, чтобы пасти овец и зорко смотреть за волками в овечьей шкуре. "Пастырю также недостаточно многоочито наблюдать за своим стадом, - продолжает святой отец, - он должен бодрственно смотреть и внутрь самого себя, в глубину своей совести: не зазрит ли его в чем-нибудь совесть? Ибо пред Богом не похвально смотреть за другими, а себя не видеть, замечая сучец в очах ближнего, не ощущать бревна в своем оке и, показывая другим путь добрый, самому падать в яму. Посему пастырю подобает быть многоочитым не только извне, но и внутри, не только исправляя прегрешения других, но и внимательно предохраняя себя от грехопадений и соблазнов. И для сего, как мы уже сказали вначале, пастырю потребно великое искусство. Неискусный врач больше навредит, чем уврачует, и неопытный кормчий скорее приведет корабль к потоплению, чем направит его к пристанищу. Подобно сему и неискусный пастырь скорее послужит во вред своему стаду, чем на пользу. И горе такому пастырю! Ибо о всех погибших душах он должен будет дать ответ Богу388.
В своей епархии святитель ревностно боролся с невежеством и недеятельностью пастырей. Он стремился всеми мерами влиять на таковых. С этой целью, не ограничиваясь личными устными наставлениями, он составляет специальные окружные послания духовенству своей епархии по поводу тех или иных недостатков. Так, например, одно было написано по поводу злоупотребления священников таинством Покаяния, а другое - по поводу неблагоговейпого отношения к Тайнам Христовым. Святитель указывает, что это самые тяжкие пастырские грехи, и тем самым раскрывает всю ответственность пастыря пред Богом.
Таинство Исповеди, учит святитель Димитрий, есть таинство Божие; поэтому никому не должна быть известна эта тайна, кроме Самого Всеведущего Бога и духовного отца, как свидетеля и слушателя дел, исповеданных устами кающегося389. "Если бы какой властелин, - разъясняет далее св. отец, - или суд гражданский или еще кто-либо принуждал иерея сказать какой-либо грех своего духовного сына; если бы угрозами, муками и смертью устрашал и убеждал открыть чей-либо грех, то иерей должен скорее умереть и мученическим венцом венчаться, нежели разрушить печать исповеди и тайну Божию предать известности, объявляя о грехах своего духовного сына. Ибо лучше отцу духовному за необъявление исповеди принять временную смерть от людей, убивающих тело, души же не могущих убить, нежели быть наказанным от Бога за объявление вечной смертью"390.
Священника, открывающего грехи, поведанные ему на исповеди, святитель Димитрий называет "богопротивником, разорителем тайны Божией, насильником печати Святого Духа"391. Он говорит, что "таковой... страшному суду Божию и вечной казни подпадает, и ждет его вечная мука с Иудой, предателем Христовым... Такой духовник - не духовник, но Иуда, Христов предатель, более же того, сам сатана, клеветник братии нашей"392. Святой отец говорит, что такой пастырь-духовник сам лишается Царствия Небесного и идет в вечную муку, а также лишает спасения тех, кто исповедуется у него. Тщетность спасения для исповедающихся, учит святитель, происходит по той причине, что, услышав всенародное обличение от отца духовного, христианин больше не будет вполне откровенно и чистосердечно исповедоваться во грехах своих. От этого его душа остается неисцеленной, и если случится умереть в таком состоянии, то он погибнет вовеки393.
По учению святителя Димитрия, "тайна святого покаяния есть (как сказано) тайна, запечатленная Богом. Как тот, который тайну царя земного, написанную на свитке и запечатанную царской печатью, дерзнет самовластно разрушить и, прочитавши, поведать всем прочим, подлежит лютым мукам и смертной казни, так и иерей, нарушая тайну исповеди, запечатленную печатью Царя Небесного, и отдавая во всеобщее сведение грех исповедавшихся, подпадает мукам и казням не только вечным в аде, но и здесь временным"394. "О, духовник неискусный, - восклицает святитель, - ведь предал Бог забвению исповеданные человеческие грехи, ибо Иезекииль говорит в пророчестве своем: "Если грешник покается, то не вспомянутся больше никогда грехи его". А ты, окаянный иерей, помнишь и вспоминаешь грехи твоих детей духовных, когда не должно их вспоминать, и чрез это делаешься противником Бога. Он прощенные однажды грехи не вспоминает во веки веков, ты же дерзаешь вспоминать их. Каких казней ты достоин за это!?"395.
Ростовский архипастырь поучает пастырей, чтобы они свое высокое звание духовника не превращали в повод к тщеславию и гордости. Духовничество даровано священнику от Бога для того, чтобы послужить спасению человеческому, а не для суетного превозношения и излишнего властительства над духовными детьми. "Для чего же тебе, - обращается святитель к пастырю, - еще нужно хвалиться твоей духовностью? Какая похвала в омовении кого от болота? Какая честь в том, чтобы очищать чужой двор от гноя? Какая слава в том, чтобы отирать чей-либо кал? Ведь когда ты слушаешь грехи твоего духовного, которые он пред тобой исповедует Богу, когда ты, разбирая их властью иерейской, данной тебе от Бога, разрешаешь его, омываешь его от болота, очищаешь гной от душевного двора его и отираешь кал от совести его, то какое тебе в этом тщеславие и гордость?"396.
Св. Димитрий призывает иереев, всячески заботиться о спасении душ человеческих как днем, так и ночью, потому что во время грозного испытания каждому из них придется дать равный отчет о всех, о каждом равно спросит от иерея Сам Владыка Христос397.
Святитель Димитрий, говоря о Пречистых и Животворящих Тайнах Христовых, разъясняет, что в них под видом хлеба, напоенного вином, являются истинные Тело и Кровь Христовы и что они, как запасные дары, целый год хранятся на престоле. Этому вопросу святитель посвящает целое окружное послание. Причиной этому послужило то, что или по неведению, или по небрежности неискусных и нерадивых иереев Святые Тайны, на которые даже ангелы взирают со страхом, хранятся в неподобающих местах и в нечистых почерневших сосудах. Крайне простые священники не знают, что в Пречистых Тайнах есть Сам Истинный Христос Бог, не знают, что Тело Христово нужно называть именно Телом Христовым, не почитают его как Тело Христово, но относятся к нему, как к простому хлебу. "О окаянные иереи! Если вы сами не знаете Христа Бога, являющегося в Пречистых и Животворящих Его тайнах, если вы не имеете ни веры, ни любви к Нему и не воздаете Ему достодолжного почитания, то как вы можете простых людей научить истинному богопознанию? Горе вам, вожди слепые, водящие слепцов"398.
По учению святителя Димитрия, иерей должен сам, войдя в алтарь, поклониться до земли Святым Христовым Тайнам как Самому Истинному Богу, так и людей наставлять, чтобы они прежде совершали поклонение Пречистым и Животворящим Тайнам.
Св. отец учит, что иерей должен приступать к совершению Литургии, достойно приготовившись, потому что "ничем так не прогневляется Бог, как недостойным священнодействованием. Тот иерей, который недостойно служит святую Литургию, наводит гнев Божий не только на себя одного, но и на весь народ, ибо если пастырь согрешает тяжко, то многие овцы терпят злое, подобно тому, как за грех Давида на народ израильский нашло неожиданное смертное всегубительство "3".
По мысли святителя, иерею подобает как можно чаще исповедоваться, очищая покаянием не только смертные и великие согрешения, но и малые. "Как один большой камень, — учит св. Димитрий, - будучи привязан к вые человека, погрузит его в воду, так и песок, хотя и мелкий сам по себе, но если им будет насыпан полный мешок и привязан к вые человека, так же погрузит человека в бездну, как и большой камень400.
Ничто не может служить оправданием пастырю, не желающему очистить свою душу покаянием. "Если ты служитель Божий, - заключает св. отец, — если ты пастырь словесных овец, если ты учитель, то будь по жизни своей непорочным, как ангел Божий"401. "Будь, о пастырь, образом добродетелей для овец твоих и тогда ты сможешь научить их"402.
С малых лет горя любовью к Богу, святитель Христов имел твердое намерение послужить Ему в иноческом чине в малолюдном монастыре без принятия священного сана. Но Промысл Божий судил по-другому. Богу не угодно было, чтобы возженный светильник оставался под спудом, вдали от страждущего народа, который всегда нуждается в истинном ходатае за него пред Богом.
Промыслительно призванный к общественному служению, св. Тихон быстро восходит по иерархической лестнице. Не раз говорил он впоследствии: "Я никогда и не мыслил о сем важном сане, чтобы быть мне епископом. У меня мысли были непременно куда-нибудь удалиться в пустынный монастырь, быть монахом и провождать уединенную жизнь; но Всевышняго судьбе угодно так, что есмь недостойный епископ"402.
Избрание его во епископа ярко ознаменовано тем, что Синоде было несколько кандидатов во епископы, но три раза подряд жребий выпадал на Тихона, вопреки желанию почти всех членов Св. Синода. Кроме того, когда он, будучи еще архимандритом, подошел во время "Херувимской" к архиерею, произнося слова "помяни мя, владыко святый", Преосвященный Афанасий по внушению свыше отвечал: "Епископство твое да помянет Господь Бог во Царствии Своем".
В святительском сане он ревностно служил Богу и ближним. Прежде чем изучить учение св. Тихона Задонского о пастырстве, рассмотрим основные положения его учения о христианской жизни вообще.
В своих поучениях святитель дает вначале общее наставление и разъясняет людям, что все мы здесь странники и пришельцы на земле. "Все люди, - говорит святитель Тихон, - хотя и обитают на земле, суть граждане неба"403, для земли же они только странники и пришельцы404. Земля для них не есть место постоянного обитания, а только место ссылки, из которой каждый человек может возвратиться в потерянное отечество не иначе, как только силою благодатных даров Сына Божия. "Ради небесного, а не ради земного отечества, - говорит святитель, - создан человек от Создателя своего, яко образ и подобие Божие, и ради греха онаго лишился и на землю, как в ссылку, послан. Христовою же благодатию паки к отечеству оному призывается, и ограждается, и обновляется"405. Далее святитель приводит слова Христа Спасителя, Который призывает всех к небесному отечеству, говоря: "Приидите ко Мне вси труждающиеся и обремененные, и Аз упокою вы" (Мф. 11, 28). Но путь, которым Он призывает к Себе человека, есть "узкий путь смирения, послушания, терпения, кротости, и самого себя, то есть воли своея, отвержения"405, - говорит святитель Тихон. Чтобы наследовать жизнь вечную, по мысли святителя, нужно прежде всего сораспяться Христу и взять крест свой, т.е. отречься от всех соблазнов мира и распять свою плоть со страстьми и похотьми, ибо только эти люди "христовы суть". Вот почему не все идут за Христом, не все слушают Его призывающего голоса, потому что не желают расстаться с прелестями мира, которые настолько увлекают человека своими греховными приманками, что человек становится рабом их, и через это самое лишает себя действия искупительных заслуг Сына Божия.
Затем святитель говорит, что такие люди "предпочитают совершать свой жизненный путь широкою стезею гордости, непослушания, нетерпения и самолюбия и, таким образом, вместо уготованных человеку райских обителей и вечного блаженства, устремляются к аду и вечным мучениям"406. Далее святитель указывает, что виновник этого гибельного пути есть диавол, который является исконным врагом рода человеческого. Эти два пути, по мысли святителя, вечно расходятся и никогда не соединяются. Между ними нет середины; ибо не может человек одновременно устремлять свой взор на небо и землю, служить одновременно двум господам - Богу и диаволу. Кто не за Христа, говорит святитель, тот против Христа, кто не идет за Христом, тот следует за сатаною. Царство Божие есть царство добра и света, истины и правды; царство сатаны, напротив, область зла и мрака, лжи и обмана. Между истинными сынами того и другого царства не может и не должно быть ничего общего, подобно тому, как не может быть общения и соединения между светом и тьмою, добром и злом. Существует между ними только постоянная и непрерывная брань, которая продолжится до конца мира407.
По мысли святителя, только те христиане, которые следуют за Христом и в таинстве Крещения соединяются с Ним, как уды с головою, могут идти по узкому и скорбному пути для достижения Царства Божия, а христиане, которые после Крещения ведут жизнь греховную, идут в муку вечную. Постоянная бдительность над своей душой помогает человеку следовать по стопам Христа. Христианин в земной жизни должен вести непрерывную борьбу особенно с тремя врагами своего спасения. И первый их них - греховная плоть, которая постоянно мучит человека, на что и ап. Павел жалуется: "Ин закон во удех наших, противу воюющь закону ума нашего, и пленяющь нас законом греховным, сущим во удех наших" (Рим. 7, 23). Исходя из этого текста, святитель говорит: "Оно (наше тело) не иное что, как только помышления злая зачинает и родит... В нем видится весь нрав скотский, и зверский, и змеиный"408. Победу может одержать над этим тот христианин, который ведет борьбу с греховными пожеланиями и не дает им пребывать в своем сердце. Святитель Тихон в своих наставлениях дает также совет "не делать того, что ветхий наш человек, живущий в нас, хощет; но то, что воля Божия ищет и требует от нас, когда хощем Божиим свойствам и нравам последовать409; яко же и Апостол повелевает нам отложити, по первому житию, ветхого человека, тлеющего в похотех прелестных; обновлятися же духом ума нашего, и облещися в нового человека, созданного по Богу в правде и преподобии истины" (Ефес. 4, 22-24). Прелести греховного мира, т.е. привязанность к богатству, славе, чести человеческой, роскоши и тому подобные, омрачают человеческий ум и лишают его быть со Христом. Здесь нужно проявить христианину бдительность, чтобы не быть рабом своих страстей, но избрать скорбный путь Христов, который ведет в жизнь вечную. Когда христианин действительно вменяет все прелести ни во что и направляет свои стопы по узкому пути, то злая сила не оставляет его и здесь, наводя скорбь об утехах и сладости мира, порождая в христианине уныние и желание снова вернуться на широкий путь веселия и ликования. Вот против этих соблазнов святитель Тихон и советует постоянно бороться и подавлять в себе скорбь, уныние и греховное желание покинутых наслаждений. Побеждая в себе все эти пристрастия, христианин тогда только может искренно любить Христа и быть Его последователем410.
Описывая все эти препятствия, которые преграждают путь к небу, святитель Тихон советует бодрствовать, чтобы злой дух не вовлек нас в свои сети. "Везде он коварством своим окружает нас, - говорит святитель, — что ни делаем, что ни беседуем, примечает, и во всем хощет запяти и озлобити нас. Спим ли, или почиваем — он не спит и бодрствует на погибель нашу. Ходим ли, или сидим - он наблюдает хождение, сидение и восстание наше. Ядим ли, или пием - подлагает козни свои. К молитве ли обращаемся - и тут не оставляет нас... тщится расслабити нас, отвратити ум наш и сердце от Бога"411.
Также злой дух старается посеять в душе христианина злые семена, т.е. влечение ко греху, злые мысли, неверие, сомнение, хулы на имя Божие, отчаяние и проч. Но если христианин одерживает победы в той борьбе, то диавол насылает злых людей - прелестников, хитрецов и обманщиков, которые притворно принимают вид добрый, а на самом деле являются волками в овечьей шкуре, которые, по словам святителя, опаснее самого диавола412. Далее святитель Тихон проводит аналогию между враждующими народами и диаволом. "На брани мира сего, - говорит святитель, - люди на людей восстают; в брани христианской сатана и злые его ангелы противу христиан восстают. Люди, на людей восстающие, видимы суть; но сатана и ангелы его, враги наши, невидимынам суть... того ради и брань с ними весьма опасная нам... Брань, которая между людьми бывает, хотя и продолжается, однако престает, и мир заключается; но у христиан непрестанная брань, даже до смерти, противу врагов их и смертью кончается"413.
Святитель Тихон в своих поучениях говорит и о том, что христианин не собственной своею силою побеждает соблазны, а только с помощью Божией. "Горе человеку, если бы он сражался со врагами только собственными своими силами, без Вышней помощи"414, — говорит святитель, - как существо падшее, греховное, он не устоял бы против соблазнов диавола и пал, а вместе с падением погиб бы и для своего небесного отечества; но у него есть богодарованные средства борьбы и надежный способ (восстания) поднятия. Средствами борьбы, заменяющими для него меч и другие орудия, являются слово Божие и молитва415, а средством восстания - покаяние. Погибает только тот, который не пользуется богодарованными средствами; что же касается остальных, то все они благополучно окончат земную брань свою и с радостью и торжеством внидут в отечество небесное, где уготован им венец правды от Царя Небесного, Иисуса Христа416.
По мысли святителя Тихона, все люди являются странниками и пришельцами на земле. Некоторые из них ревностно заботятся о достижении вечного блаженства, а другие не заботятся об этом и остаются беспечными. Святитель, указывая путь к достижению вечного блаженства, советует отречься от мира греховного и присоединиться к Церкви Христовой, а также указывает идти узким путем страданий и скорбей, быть верным Христу и не уклоняться от Его пути на просторный путь, открываемый сатаною. Побуждает христиан непрестанно бороться с врагами своего спасения, а в случае падения он советует подыматься и снова становиться в ряды своих собратий-борцов. Конечно, очень трудно для грешного человека одному без посторонней помощи восстать. По учению св. Тихона, если обыкновенные путники, странствуя по незнакомой им пустынной местности, нуждаются в путеводителе и в страже, который охранял бы их от нападений хищников,.. то тем более христиане, странствующие по невидимой пустыне греховного мира, испытывающие постоянно и со всех сторон нападения врагов своего спасения, нуждаются и в путеводителе, и в страже. Такими путеводителями и стражами на пути ко спасению и являются пастыри Церкви, которые продолжают дело Пастыреначальника и Его св. Апостолов. Они и должны призывать всех на путь ко спасению, а тех, которые уже находятся на нем, вести прямо на уготованную им Небесным Царем вечерю; как стражи дома Божия и охранители овец Христовых, пастыри должны непрестанно бдеть и охранять души вверенных им людей от происков врагов внешних и внутренних; как предводители на брани Христовой, они должны вооружать каждого воина оружием слова Божия и молитвы, научить, как он должен действовать против врага и, наконец, постоянно напоминать ему об уготованной подвизающемуся награде и тем самым поддерживать во всех воинах мужество.
Для того, чтобы вести паству по пути ко спасению, пастырь Церкви должен, прежде всего, сам хорошо знать этот путь, а он познается только тогда, когда пастырь живет во Христе и со Христом. Такого пастыря ценит не только тот приход, который поручен ему, но и с других мест христиане стремятся к нему ради пользы духовной. Вот почему в Слове Божием такие пастыри и называются "светом миру", "солью земли", "свечой, горящей в нощи и освещающей путь"417 и т.д.
По мысли святителя, пастырское служение очень важно, но оно сопряжено и с большими трудностями. Далее святитель Тихон указывает: чтобы быть примерным пастырем, еще не достаточно быть разумным и учительным, но необходимо подавать пример личной жизнью418.
В своих поучениях святитель Тихон говорит, что пастырь Церкви должен быть не столпом, на пути стоящим, который только указывает путь в город, а сам не движется с места, но вождем, который должен идти впереди и вести за собой прочих. Пастырь Церкви, охраняя других, должен быть особенно бдителен по отношению к себе, потому что падение пастыря может бедственно отразиться на пасомых, в глазах которых пастырь окажется неавторитетен. "Аще светильник угаснет, — говорит святитель, — чем домашние просветятся? Аще пастырь похитится от волка, от кого сохранятся овцы? Аще пастырь, "соль земли", обуяет, какое уже буйство в людях будет? Аще вождь с пути совратится и заблудит, каком заблуждении уже будут путники?"419 И падение пастыря Церкви гораздо опаснее для паствы, нежели падение просто верующего человека. Пастырь стоит на самом видном месте, поэтому все стрелы вражии направлены прямо на него. "Неприятель, — говорит св. Тихон, — на брани тщится наипаче начальников и полководцев... поразить и погубить, чтобы в непорядок и замешательство все воинство привести и тако погубить или пленить его... Тако на брани христианской враг диавол о сем наипачетщится, как бы пастырей и учителей низложить, дабы так удобнее мог и прочих христиан пленить и погубить"420.
Если враг этим не сможет совратить пастыря с истинного пути, то он предпринимает другие меры, вооружив против него пасомых, которые под действием вражией силы клевещут на пастыря и тем самым производят в народе смуты и всеобщее недоверие. Так что пастырю нужно быть бдительным и умело отражать все козни лукавого - как внутренние, так и внешние. Победить эти искушения пастырь сможет только тогда, когда будет постоянно заниматься чтением Слова Божия и молитвой, а также к этому присоединит кротость и терпение, потому что ничем другим так клеветы, поношения, злословия и гонения не побеждаются, как этими добродетелями. Горе пастырю, если он будет побежден врагом и направлен на ложный путь. Ведь он несет ответ не только за свою душу, но и за всю паству, которая поручена ему от Бога. "Ежели кий христианин погибнет, — говорит св. Тихон, — и не явится в небесной ограде, — спросит Христос Господь: где овца, которую Я не сребром и златом, но Своей Кровию стяжал? Где овца, которую ты принял пасти и хранити?"421 И какой тогда может пастырь дать ответ Пастыреначальнику? "Тогда... Христос праведно разгневается на пастыря - стража Дому Своему, и будет судить его, яко нерадивого и неверного и протешет его полма, и часть его с неверными положит; ту будет плач и скрежет зубом" (Мф. 24, 51; Иезек. 33, 8).
Вот что ожидает нерадивых пастырей. Принимающему на себя сан священства св. Тихон советует испытать себя и не относиться к этому делу легкомысленно, обольщая свое сердце почестями и похвалами: "Многие христиане, — говорит святитель, — ни о чем так не стараются, как в честь произойти... Но не знают сами, о чем стараются"422. "Честь (разумеется пастырское служение) христианину великая есть тягость; и чем большая и высшая честь, тем большая ее тягость есть. Поэтому, если в честь идешь, рассуждай силытвоя, можешь ли тягость сию понести. Аще не можешь поднять и понести, не касайся, да не отягчит тебя, и падеши, и под тяжким тем бременем будеши лежать, а не нести его... Надобно сильным тому быть, кто хочет тую тягость поднять и понести; надобно тому научиться прежде себе управлять, кто хочет других управлять; себе исправить, кто хочет других учить; быть солью, кто хочет других растворять"423.
Таким образом, по учению святителя Тихона, пастырь должен быть светом, освещающим путь тем, которые ищут спасения.