Глинская пустынь

 
ГЛИНСКИЙ ПОДВИЖНИК ИГУМЕН ИАССОН
(составитель жизнеописаний многих Глинских старцев)
 
ПОУЧЕНИЯ ИГУМЕНА ИАССОНА
 
● Блажен ум и благословенно сердце, день и ночь дышащие сладчайшими именами Господа Иисуса и Богородицы Марии, животворящееся ими, как миром благовонным, и облагоухаемые от греховной скверны.
● Что за польза, скажут, если праведник узнает имена. Этим он привлекает внимание к себе и тех, кто сами для себя не ищут пользы душевной; но он, желая им спасения, ищет его для них. Привлеченные им из любопытства, часто уходят с пользой. Его слово при содействующей благодати Божией рано или поздно даст какой-либо плод. Во всяком случае само по себе слово человеческое не умирает. Оно так или иначе воспринимается слушающими, в уме или в сердце перерабатывается и снова является на свет, падает опять на сердца слышащих, рождается у них и т.д.
● Молитва для всякого человека есть источник жизни, без нее человек не может привлечь к себе благоволение Божие и иметь успех в своих трудах и духовных подвигах.
● В житии преподобного Серафима Саровского (Муром. 1893) читаем: «вериги и власяницы о Серафим не носил и другим не советовал надевать их. …Мы не можем и самомалейшего оскорбления от брата перенести великодушно. От начальнического же слова и выговора впадаем в совершенное уныние и отчаяние, так что и в другой монастырь выходим мыслью и с завистью указываем на других из своих собратий, которые в милости и доверенности у начальника. Можно ли в таком состоянии духа и жизни покушаться носить вериги и власяницу?»
Власяницу св. Василий великий признает полезным носить монахам (по благословению руководителей) только во время, необходимое для удручения и смирения тела; в другое же время употребление ее не допускает (Древние иноческие уставы0. Мы знали некого монаха, который носил власяницу, и, в превосходстве своего подвига перед другими, всех оскорблял, а сам не мог понести и малейшего оскорбления. В сто раз лучше ему было носить мягкие одежды, окаянить себя за нежность, иметь мирный дух и обходиться со всеми мирно.
● Священное Писание слушающих советы называет мудры ми (Притч. 12, 15), хотя они и не мудры у людей. Несмотря на все благодатные дары, старец Божий не превозносился, знал, что сам по себе он земля и пепел, велик и праведен не он, а Бог, дивный во святых Своих, в них почивающий, и потому в похвалах не тщеславился, считал себя не достойным хвалы; хвалимый более ревновал о совершенстве, а поносимый побуждал себя к покаянию. Таким образом до самых последних дней своей жизни отец Архипп искал случая к смирению и во всякое время готов был у старшего или младшего просить прощения; скажет что-либо хотя бы последнему послушнику, заметит, что слова его не понравились, сейчас говорит: «Прости меня, ради Бога». Когда заходил разговор про кого-либо, особенно с осуждением поступков, отец Архипп обыкновенно говорил: «Он выше (достойнее) меня». Таким образом сей простейший из простых смертных, как называл его один из почитателей, при помощи Божией мог победить всякое возношение и тем сохранил все свои добродетели нерасхищенными, ибо только смирением сохраняется сделанное. Кто себя почитает чем-либо, будучи ничем, тот обольщает сам себя (Гал. 6, 3). Мы с собой ничего не приносим, все Божие, а не наше. Что ты имеешь, спрашивает апостол, чего бы не получил? А если все получил от Бога, то нечем хвалиться.
● Безумный действует бессознательно, а этого не было заметно у преподобного Архиппа. Безумный говорит и делает разные глупости, ему только свойственные, но в то же время не признает себя безумным; о. Архипп, напротив, сознавал, что сам по себе он ничто, и без Бога ничего не может сделать, а исполнял очень мудро все требуемое иноческими уставами. Скорее можно назвать глупым знающего доброе, говорящего о добре и его не делающего, чем называющего себя юродивым и делающего все доброе разумно. Отец Архипп был лишь исполнителем слов Священного Писания: аще кто мнится мудр быти в вас в веке сем, буй да бывает, яко да премудр будет (1 Кор. 3, 18—19), зане буее Божие премудрее человеков есть и немощное Божие крепчае человек есть (1 Кор. 1, 25). Юродство свое старец совершенно оставил, как нам кажется, только по вступлении в меру бесстрастия. Однако для неразумных и в этом состоянии он казался неразумным, особенно тем, кто не знал аскетических требований святых отцов, или отречение от греховных и плотских удовольствий считали буйством.
В их глазах старец не переставал казаться очень странным и, может быть, достойным презрения, а Богу, смотрящему на душу и сердце, был любезен. Господь не презрел трудов и подвигов смиренного подвижника и богато ущедрил его своими дарами. И все те, кто видел в отце Архиппе истинного труженика ради Царства Божия, не пренебрегал им; они верой и любовью ублажали его за истинно тесный спасительный путь и признавали мудрым, ибо, по слову Божию, муж долготерпелив мног в разуме (Притч. 14, 29).
● Кто смотрел на преподобного Архиппа с предубеждением, считал его безумным, сам не присматривался к его словам и подвигам, не знал или не хотел знать его, когда он пришел в меру духовного возраста и получил от Бога благодатные дары, тот оставался в неведении о старце и много погрешал, отрицая то, что говорило про подвижника большинство. Часто мы видим что-либо малое, по нашему погрешительное, а великой добродетели, совершаемой тайно, не видим. При этом надо еще иметь в виду, что «ко всяким добродетелям претыкается зло, и посему лукавые добродетель пере¬толковывают в порок» (Авва Фалассий). «Святые, — говорит святитель Димитрий Ростовский, — имеют в себе нечто зазорное; они, как человеки, подлежат человеческим немощам, совершен только один Бог». Но именно за такие немощи и за чудачества осуждали о. Архиппа. Отец настоятель (преподобный Иннокентий), знавший подвижника 30 лет, вынужден был образумить заблуждающихся. В защиту старца он сказал следующее: «Это великий муж, дай Бог, чтобы у нас таких было более. Его молитва имеет значение. Не смотрите на его немощи и чудачества. Надо понимать его чудачества. Он все в нас видит: умрет, тогда поймут, какой он был светильник. Нам надо не осуждать его, а подражать ему. Чудачества его и немощи не вредны, а подвиги достойны подражания. Несмотря на свои преклонные лета, когда проспал он хоть раз утреню, когда ушел раньше конца службы? Пусть скажут. Я не знаю, пропустил ли он хотя одно богослужение. Он не ест вовсе с маслом, причащается еженедельно, читает Псалтирь, беспрестанно в труде, другим показывает пример. Что же еще надо?»
● «Читать должно просто, с благоговением, в один тон, без изливания своих чувствований переливами и изменениями голоса. Предоставим святым молитвословиям действовать собственным их духовным достоинством на слушателей. Желание преподать предстоящим свои чувствования есть знак самомнения и гордости» (Святитель Игнатий (Брянчанинов). Так почему же, спросят, отец Архипп выделялся из прочих? Он поступал не самовольно и как приобретший опыт, ибо праведнику закон не лежит (1 Тим. 1, 9).
● Ничто из земных выгод лично не занимало преподобного Архиппа, но, как сын обители, он радовался ее радостью, печалился ее печалью и душевно желал обеспечить содержание братии. Людям, могущим благотворить от своих избытков, он говорил: «Что дашь, то твое, что не дашь – не твое». По-видимому тут – противоречие; но на самом деле действительно так. Данное на доброе дело, ради Бога, - наше. Как совершившееся, могущее по смерти идти вслед за нас у Судии Бога, а оставленное у себя – неизвестно, пойдет ли нам на душевную пользу: может быть, потратится на различные предметы роскоши и удовольствия, принося душевный вред. Хотя на случай смерти пишут завещания, но не в воле завещателя исполнить их. Притом данное по необходимости, когда в нем нет нужды, не имеет уже той цены. Итак, только данное нами на доброе дело при жизни, может считаться вполне нашим.
 
Источник: Православный церковный Глинский календарь 1997-2011 гг.